Владимир Веретенников
Уже сотни лет назад Россия умела принуждать к миру своих соседей. Именно такой вывод можно сделать из истории, которой сегодня исполнилось триста лет. Кроме того, возможно, именно отсюда растут все те иррациональные страхи перед Россией, которые до сих пор переполняют шведское общество и политиков.
Даже сейчас, на фоне нынешней «холодной войны 2.0», Швеция отличается от многих других стран ЕС настороженным, а то и явно враждебным отношением к России. Швеция активно выступает за сохранение санкционного режима, против возвращения РФ в ПАСЕ, а высшие лица этого государства без стеснения именуют Россию «угрозой». Во время Второй мировой шведы позволили Гитлеру воспользоваться своей железнодорожной инфраструктурой для переброски войск из оккупированной Норвегии к советским рубежам. Шведы же в течение войны активно продавали Германии стратегическое сырье – железную руду, из которой изготавливалось оружие.
В шведском языке есть выражение rysskräcken – «боязнь русских». Есть мнение, что причина столь специфического отношения заключается в событии, которому сегодня исполняется ровно триста лет: начало русской десантной операции на побережье Швеции. Память о присутствии на собственной территории русской армии настолько травмировала шведское историческое сознание, что граждане этой страны так и не научились мыслить рационально, когда это касается России.
Как же все это происходило?
На союзников не надейся
Планы десантной операции непосредственно на территорию основного противника Петр I строил еще в 1716 году. К тому времени шведов лишили их владений в Прибалтике и на южнобалтийском побережье, начались боевые действия в Финляндии. Но шведы сдерживали датчан в Норвегии и считали свои коренные земли в безопасности от русских – от победоносной армии русского царя их защищало Балтийское море.
Для высадки на шведское побережье Петр сначала намеревался воспользоваться флотом союзной Дании. Но союзники подвели. Их флот не был готов к такой операции. Кроме того, датчане так и не обеспечили русский десант продовольствием. «Бог ведает, что за мученье с ними, – писал Петр I о датчанах генерал-адмиралу Федору Апраксину, – самое надобное время упускают и как будто чужое дело делают».
Эта задержка позволила шведам подготовиться к отражению атаки с моря, установить на своем побережье редуты и батареи. Петру I поступили разведданные, что шведские берега сильно укреплены, а в намечавшихся местах высадки сосредоточено 20 тысяч солдат, которых возглавил лично король Карл XII. В итоге операцию пришлось отложить на несколько лет.
За три года произошло много событий, самым важным из которых стала гибель 30 ноября 1718-го безрассудно отважного короля Швеции, погибшего при до конца невыясненных обстоятельствах при осаде датской крепости Фридрикстен. Его сестра и преемница королева Ульрика-Элеонора на словах была готова к мирным переговорам, но на деле совершала все возможное для их затягивания. Шведы знали, что Англия, встревоженная усилением России, намерена сколотить антирусский блок – и рассчитывали дождаться более благоприятного для себя времени.
Требовалось решительными действиями принудить неприятеля к миру. Сначала русские доказали, что способны бить неприятельский флот. Одновременно завершалась подготовка к десанту – на этот раз проводить его решили исключительно собственными силами. В конце июня 1719 года русский парусный и гребной флот выдвинулся к острову Лемланд, входящему в состав Аландского архипелага. На этом острове была оборудована временная база. Перед походом Петр I составил инструкцию, в которой указывалось: уничтожать шведские военно-промышленные объекты, а «людей не токмо не брать, но не грабить с них и ничем не досаждать, но внушать, что мы воюем для того, что сенат их не склонен к миру». Был подготовлен манифест и специально для шведского населения: в нем разъяснялось, что Россия хочет мира и шведы должны оказать воздействие на свое правительство, чтоб оно больше не упрямилось.
К берегам Швеции русский флот – как парусный, так и гребной – вышел 10 июля (19-го по новому стилю). Но тут вмешалась непогода, заставившая парусники вернуться к Лемланду. Однако гребной флот меньше зависел от погодных условий, он продолжал операцию.
Закошмарили шведов
Галерный флот Апраксина 11 июля встал на якоре у острова Капельшер, находящегося всего в 80 километрах от Стокгольма. Днем позже Апраксин направил отряд генерал-майора Петра Ласси на тридцати трех судах с 3,5 тыс. солдат для разведки и высадки десанта севернее шведской столицы. А 13 июля русские главные силы (20 тыс. человек на 156 судах) двинулись вдоль стокгольмских шхер и через два дня оказались под стенами крепости Даларе, расположенной на материке в 30 км юго-восточнее столицы. Апраксин отправил к Стокгольму небольшой отряд казаков.
Казаки достигли почти самых пригородов шведской столицы и успешно отступили, разгромив по пути заслон и захватив девять пленников. Проведя разведку боем, флот Апраксина 19 июля добрался до маяка Ландсорт. По дороге русские уничтожали прибрежные медеплавильные и металлургические заводы, захватывали торговые суда. Русские отряды, высаживавшиеся с лодок, действовали всего в 25–30 км от Стокгольма. 24 июля галерный флот достиг города Нечипенг, а через шесть дней – Норчепинга. Находившиеся в их окрестностях литейные заводы тоже были уничтожены. Шведские отряды разбегались при приближении русских.
Двенадцать эскадронов шведской кавалерии, находившиеся близ Норчепинга, поспешно отступили. Шведы сами затопили 27 купеческих судов, дабы они не достались русским. Более того, они эвакуировали и подожгли и сам город. Пожар разгорелся столь сильный, что русским солдатам, прибывшим к нему четыре часа спустя, «за великим заявлением огня приступить было невозможно». Тем не менее все вывезти и уничтожить шведы попросту не успели – русским достался большой запас цветных металлов, несколько судов и 300 пушек.
3 августа русский флот двинулся к мысу Ландсорт. Апраксин получил от Петра I приказ идти к Стокгольму. Предписывалось найти там удобное место для стоянки и высаживать десант за десантом, «дабы тем неприятелю отдыха не дать и не почаял бы, что конец кампании». Сначала Апраксин предполагал высадить войска и идти на Стокгольм сухопутным путем. Но совет командиров и сам Петр I нашли данный план очень рискованным. В итоге решили, что в текущем году следует ограничиться разведыванием фарватеров, ведущих к Стокгольму, и защищающих его крепостей, чтобы в будущем году «уже ни за чем ни стоять».
Впрочем, одним только промером фарватеров дело не ограничилось. 13 августа Апраксин высадил на оба берега пролива Стекзунд два отряда по три батальона пехоты в каждом. На левом берегу отряд под командой полковника Ивана Барятинского наткнулся на передовую часть шведов, состоявшую из двух полков пехоты и одного полка кавалерии. Бой продолжался полтора часа. Неприятель был разбит, обратился в бегство и уберегся от полного уничтожения лишь благодаря ночи.
Севернее шведской столицы оперировал отряд Ласси. 20 июля неподалеку от города Форсмарка русские десантники числом 1,4 тыс. человек вступили в бой с равным по численности шведским отрядом. Шведы отступили, бросив три орудия. 25 июля Ласси высадил 2400 солдат, которым было поручено разрушить очередной железоплавильный завод. Десант натолкнулся на шведский отряд численностью около 2000 человек. В результате удара во фронт и во фланги неприятель в панике бежал, оставив семь пушек. 1 августа Петр Ласси подошел к городу Евле, защищенному 4-пушечной батареей и почти 4-тысячным отрядом. Русские разрушили военные объекты в окрестностях города и в организованном порядке тронулись в обратный путь.
Можем повторить!
16 августа галерный флот с десантниками на борту вернулся на Лемланд. Через пять дней русские отправились домой. Материальный и особенно моральный урон, понесенный шведами, осознавшими свою беззащитность, были исключительно велики. Королева Ульрика-Элеонора горько жаловалась на действия русских у шведского побережья. Со времен кратковременной датской оккупации при короле Кристиане II в начале XVI века и вплоть до нынешних времен единственными, кто с оружием вступал на шведскую землю, оказались русские. Тем не менее условия мира, которые Ульрика-Элеонора подготовила при помощи английских дипломатов, были исключительно невыгодны для России – Стокгольм требовал возвращения не только Финляндии, но и Эстляндии и Лифляндии. Узнав об этом, Петр I велел прервать переговоры. Но шведы рассчитывали на скорую помощь англичан и отказывались идти на уступки.
Петр и его военачальники поступили по принципу: «Один раз не дошло? Можем повторить!». И повторили. 24 апреля 1720 года из финского порта Або вышел на 35 галерах русский отряд под командованием бригадира Ивана Менгдена – 6282 солдата. Они пересекли Ботнический залив и разорили шведское побережье в районе городов Старый и Новый Умео. Тем временем соединенный англо-шведский флот (всего 34 корабля), даже не подозревая о присутствии русских в своем тылу, приблизился к российскому Ревелю (Таллин). Союзники убедились, что город сильно укреплен и крейсировали в окрестностях три дня, так ни на что и не решившись.
27 июля русская галерная флотилия под командой Михаила Голицына атаковала у острова Гренгам шведскую эскадру адмирала Карла Шеблада. Итог этой баталии вышел для шведов крайне удручающим – русские взяли на абордаж четыре неприятельских фрегата, суммарно вооруженных 104 пушками. Шведы потеряли свыше пятисот человек убитыми и пленными, а русским виктория обошлась в 82 погибших и 236 раненых. Разбитые потом пытались морально самокомпенсироваться, рассказывая сказки о гигантском ущербе, который они якобы нанесли русским. Шведские историки до сих пор уверяют, что при Гренгаме русские потеряли 43 своих галеры и 2000 человек убитыми!
Впрочем, эти байки уже никак не могли повлиять на окончательный результат. Шведам не помогло и то, что корабли их английских союзников находились неподалеку – они просто не успели прийти на помощь. Петр I с иронией писал светлейшему князю Александру Меншикову, что победа произошла «при очах английских, которые равно шведов обороняли, как их земли, так и флот». Это оказалось последней каплей. Вскоре Фридрих Гессен-Кассельский, ставший к тому моменту полноправным королем Швеции, признал, что дальше страна сопротивляться не может.
30 августа 1721 года в городе Ништадт был подписан мирный договор, заключивший 21-летнюю Северную войну и сохранивший за Россией ее гигантские завоевания из числа бывших шведских владений (Петр I согласился вернуть шведам лишь Финляндию, которую, впрочем, изначально и захватывали в качестве будущей «разменной монеты»). Россия стала империей, могущественной европейской державой, а Швеция…
Швеция получила травматический страх перед русскими, страх, который не изжит и поныне.
Источник
