Фото: Евгений Разумный / Ведомости/ТАСС
Либерально-коммунистические взаимодействия становятся обыденными. Происходит активное обнюхивание друг друга. Они вновь хотят продать нам своё политическое безумие, называя его «здравым смыслом»
Автор:
Смолин Михаил
Интересные процессы происходят в оппозиционных кругах. «Правые» либералы и левые коммунисты активно ищут взаимные контакты. Обсуждают общие планы на будущую революционную деятельность.
Нашли друг друга и 60-летний неортодоксальный марксист Борис Кагарлицкий, и приближающийся к 60-летнему рубежу Валерий Соловей, сегодня позиционирующий себя как либерал.
Два глубоко самоуверенных человека, натужно улыбчивых по необходимости, уже весьма в преклонных годах, сели поговорить о любимой теме: «Так будет ли революция?»
Сам Соловей определил разговор как «пример того, как правые и левые могут найти общий язык в политике».
Кто эти люди?
Дед Бориса Кагарлицкого был меньшевиком, отец профессором советского ГИТИСа. Сам Кагарлицкий в советские времена стал левым диссидентом. Пытался попасть в КПСС, но из-за своих крайне левацких взглядов стать партийцем не смог. Ещё при СССР начал печататься на Западе. Этакий левый марксист, вне КПРФ. Состоит с 2000 года членом научного сообщества левацкого Транснационального института (TNI, Амстердам), выступающего за легализацию наркотиков, за общее «эмансипативное видение общества», за прогрессивные движения. По типу своего мышления – догматик.
Валерий Соловей, напротив, в советские времена не «бузил». По рождению он происходит из семьи советских технарей, в детстве проживал на Западной Украине, в отрочестве – на Кубе. Впоследствии осторожно развивал свою карьеру в советском Институте истории СССР. Думаю, что поскольку он стал кандидатом наук ещё в советские времена, то должен был состоять в КПСС. Но об этом Соловей не распространяется.
Борис Кагарлицкий. Фото: Максим Новиков / ТАСС
Уже в 1990-е годы Соловей работал в «Горбачёв-фонде». Много позже называл тогдашнего своего патрона, Горбачёва, «прорусски ориентированным лидером» (Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русского национализма. М., 2009. С. 258). Ездил на стажировку в Лондонскую школу экономики и политических наук – альма-матер многих доморощенных и совсем «запущенных», безнадёжных либералов. В политике пробовал себя и как социал-демократ, и как русский националист. Сейчас предпочитает называться «правым» и либералом.
Достаточно характерный карьерист, с весьма плавающими либеральными убеждениями. По складу своего мышления ситуативный тактик, в зависимости от оценки им политического положения окрашивается в различные политические оттенки либерального республиканизма.
Оба персонажа видят Россию через различные призмы единых общеевропейских очков и ориентированы в русскоязычном информационном поле на транслирование «высоких» идейных смыслов либерализма и социализма. Типичные политические культуртрегеры, не выходящие за рамки западных политических доктрин.
Кагарлицкий и Соловей интересны нам как представители тех разношёрстных групп либералов и коммунистов, которые будут объединять свои усилия, чтобы у нас на Родине провести общую революцию. Одну для них всех. В процессе революции в цене для нас с вами они не будут стесняться.
Это люди поколения горбачёвской перестройки, открытости, гласности, критики и перемен. Через тридцать лет, пройдя свой жизненный круг, они думают, что появились предпосылки для запуска повторных процессов, в стиле перестройки 2.0. А в случае, если власть будет сопротивляться, то и устройства революции.
«Джентльмены» от революции
Надо сказать, что и Кагарлицкий, и Соловей – типичные представители «русской освободительной интеллигенции», всё целеполагание которой всегда было контрвластное фрондёрство. Оба долгие годы говорят и пишут о чаемой ими революции в России.
А поскольку она всё не наступает, а годы идут, терпение наших «джентльменов» уже давно кончилось. И они, скрипя зубами, хотя и считая каждый себя умнее другого, приходят к неизбежному – либералам и социалистам нужно объединяться.
На видео пред нами предстают постаревшие юноши перестроечных времен, встретившиеся по тактической необходимости друг в друге.
«Революция в России может быть вероятной», – начал Соловей. Как правило, он более категоричен. Обычно он прямо предсказывает, когда она случится. Иногда он называет год, иногда даже время года. Но поскольку это происходит уже почти целое десятилетие, то неизбежность революции действительно начинает вызывать всё большее сомнение.
Валерий Соловей. Фото: Михаил Терещенко/ТАСС
Кагарлицкий в ответ заводит свою, марксистскую тему: «У нас общество бесклассовое, и правящий класс без классового сознания». Мысль, за которую Маркс не стал бы хвалить своего не всегда последовательного товарища.
Соловей, как это он обычно делает на своих выступлениях, входит в свой традиционный артистический образ – всезнающего и посвящённого во все тайны политики аналитика и рассуждает о наследнике Путина в том смысле, что российское «общество не примет больше силовика». И что Запад не примет силовика. Ему, Соловью, видятся в этой роли Медведев и Собянин.
Если же нет, если власть не пойдёт на реформы или хотя бы на либерального «наследника»… тогда грянут революционные громы:
«Политическое созревание происходит быстро, [происходит] включение женщин в политику. Они, если включаются в политику, они более упёртые. Не пьют и подталкивают мужчин… Россия приходит в движение».
В общем, весь набор оппозиционных нагнеталок.
«Почему важны эти выборы?»
Недавно все вдруг и разом захотели идти в политику. Многие думают, что Путину осталось всего ничего. Кто-то говорит о 2024 годе, оппозиционеры же предсказывают досрочное смещение.
Президент России Владимир Путин. Фото: www.globallookpress.com
Сегодня огромное число людей стало обманывать себя, что они нужны в политике, как манна небесная была нужна иудеям в их скитаниях. Что без них наша страна уж в этот-то раз точно никак не обойдётся.
Наши «джентльмены» от революции тоже считают себя этакой политической «манной небесной» для России. Соловей ещё только хочет идти в политику, а вот Кагарлицкий уже выдвинулся в депутаты на выборах в Мосгордуму.
Эти муниципальные выборы действительно важны. Они покажут, могут ли в Москве проходить такие персонажи, как Кагарлицкий. Насколько наши люди готовы опять вернуться в перестроечные годы и заново начать «давиться», но безальтернативно снова есть западный демократический «кактус».
Логика пробующих «возродиться из пепла» либералов и левых, пройти во власть, следующая. Раз «Единая Россия», мягко скажем, не слишком популярна, то есть шанс избраться. Выборы в России психоэмоциональны, голосуют сложно даже сказать каким местом. Авось можно будет проскочить, хотя бы как кандидату против всех и против власти в особенности.
Оппозиция хочет на выборах выкладывать списки кандидатов, за которых нельзя голосовать – в стиле «если вы идиот, то голосуйте за них», и там перечислять кандидатов, идущих от партии власти.
И Кагарлицкому, и Соловью кажется, что они-то и есть те «новые лица», за которые надо голосовать как за альтернативу власти. Им кажется, что если они будут говорить о своей воле к переменам, то население в массе своей ринется их поддерживать. Они пыжатся позиционировать себя «новой силой» лишь на том основании, что будут «помоложе» Путина на несколько лет.
Как-то глубоко сомнительно. Последние тридцать лет, со времен перестройки, эта «альтернативная молодёжь» призыва ещё Горбачёва только и делала, что болтала да моталась по заграницам. Если честно, мне кажется, что и самим говорящим не очень верится, что их пустят в политику. От этого и утверждения, что институциональные, законные способы у них исчерпаны. И они больше надеются прийти к власти через революцию.
«В ситуации сильного натиска они не выдержат», – заявляет Соловей, совсем не похожий по своему виду на уличного революционера. Все надежды на «коалицию от левых до правых». По их планам такой «прогрессивный блок» должен появиться осенью 2019-го или, в крайнем случае, в 2020 году.
Фото: : Elena Koromyslova / Shutterstock.com
А что дальше?
Что будет после чаемой ими революции? Как революционеры будут управляться с новым для них хозяйством, Россией? Здесь всё незамысловато. И всё уже было…
Соловей, взяв власть, не сомневаясь собирается предложить страну Западу: «…какие-то зоны страны сделать открытыми зонами… Дальний Восток и Сибирь… У нас есть что предложить, например, сырьевые ресурсы».
В этом месте слегка удивил Кагарлицкий, который хотя и тихо, но возражал, мол, это же похоже на колониальный режим… Но Соловей был невозмутим, предлагая сырьевые ресурсы и открытые зоны.
Что в этом нового? Опять концессии западным компаниям, как при Ленине, или приватизация и иностранная экспансия, как в 90-е.
«Авторитаризм» и «освободители»
Современный режим оба характеризуют как авторитаризм. Для Кагарлицкого он даже напоминает первые годы правления Муссолини! Ни тот ни другой для 1990-х годов альтернативы не видят – всё шло, как и должно было. Альтернатив не было. Особо напирал на это Соловей.
Интересно, что оба «свежих лица» готовы идти друг другу навстречу. Соловей не педалирует былой национализм и говорит, что в ближайшие десять-пятнадцать лет он не актуален. А Кагарлицкий не настаивает на публичном требовании диктатуры пролетариата – из тактических соображений, не выпячивая скомпрометированный кровью марксистский догмат.
Пока есть «страшный» и «авторитарный» Путин, они могут договориться. Конечно, каждый думает о своём. Соловей надеется, что будет революционный Февраль, который уберёт только всевозможных путинистов с их суверенностью и «автократичностью». А к власти придут настоящие европейские республиканцы и вернут блудную «Россию Путина» в семью народов свободного мира. Кагарлицкий же, хоть и относится к современной России примерно так же, но видит после Февраля свой марксистский Октябрь и надеется, как и Ульянов (Ленин), выкрикнуть: «Есть такая партия…»
Коалиция и политическая «любовь» явно временные. В случае победы революции резать друг друга будут со взаимным всепоглощающим упоением…
Что в них общего?
Таким образом, у нас в наличии два республиканца, два демократа, два оппозиционера – только один либерал, а другой социалист. Соловей конкретизирует, что он «европейский правый», что ему «ближе республиканизм республиканской партии 80-х годов, классические тори».
В цивилизационном плане между ними нет никакой разницы, по большому счёту. Идеалы обоих всецело родом из США и ЕС. Жёстко прописаны вне России. Оба западники, причём искренние, англоязычно думающие. Оба предлагают вновь попробовать в России два хоть и различных, но западных проекта. Снова нам предлагается альтернатива между западным коммунизмом и западным же либерализмом. Между смертью быстрой, но мучительной, и долгой, менее мучительной, но всё равно цивилизационной и национальной смертью.
И Кагарлицкий, и Соловей готовы поливать общее для них «Древо свободы» кровью «тиранов», кровью революционных «мучеников» и, конечно, кровью наших сограждан. Одновременно обещая, что «последствия революции окажутся позитивными… не сравнимыми с 1917 и 1991 годами». Откуда такая уверенность, «джентльмены»? И зачем нам нужны эти новые, но такие уже старые эксперименты над своей Родиной?
Безумный европоцентризм
Будучи оба социальными конструкторами, и Кагарлицкий, и Соловей, конечно же, являются западными культуртрегерами на нашей почве. Ни о каком признании за Россией цивилизационной самостоятельности речи в их рассуждениях или прожектах, конечно, не идёт.
Для обоих Россия – довольно скучная, несколько варварская, провинциальная часть Европы. У Кагарлицкого одна из книг так и называется: «Периферийная империя: циклы русской истории».
Посему нисколько не удивительно услышать от бывшего «русского националиста» Соловья такую безумную трель: «У русских нет никаких ограничений. Ограничений по части усвоения ценностей, культурных моделей. Это обычный европейский народ… Ничего такого сверхъестественного в нас нет. Поэтому те же самые модели, которыми пользуются европейцы, – мы их усвоили… Мы воспринимаем себя европейцами».
Фото: FabrikaSimf / Shutterstock.com
Они безудержно хотят власти, чтобы реализовать свои старые федералистские подходы. «Сейчас Россия, – заявляет Соловей, – де-юре федерация, а фактически это унитарное государство. Нам нужно возвращаться к федерации. К сильному местному самоуправлению идти».
Нам предлагается пустить коту под хвост все многолетние усилия по усмирению местных региональных «президентов», вновь завести договоры о разграничении полномочий между центром и республиками и национально вернуться в 1990-е годы.
Не менее безумны предложения и в сфере решения проблем русских деревень и малых городов. Они цинично жестоки. Соловей считает, что если довериться «здравому смыслу», то нужно «обеспечить переселение… Уровень урбанизации главного города в России ниже, чем во многих европейских странах. Во многом это мировой процесс. Что будет происходить с этими пространствами? Некем и нечем их заселять. Многие города за Полярным кругом надо переселять… Людей надо переселять. А ресурсы надо добывать вахтовым методом».
Ох уж этот безумный «здравый смысл» наших демократов-республиканцев.
Давайте не будем возвращаться в это отвратительное прошлое и не будем реанимировать эти «новые силы» из политического небытия ради их нездорового бессмыслия.
