Кадр из фильма «Фаворитка». Фото: www.globallookpress.com
31 января этого года в российский прокат вышел британский фильм режиссёра Йоргоса Лантимоса «Фаворитка». Картина номинирована на премию американской академии киноискусств «Оскар» в 10 категориях, в том числе за лучший фильм и лучший оригинальный сценарий
Автор:
Дементьев Иван
Эффектное, смешное, эмоциональное зрелище для широкой аудитории
– так представлен на афишах стартовавший в последний день января в отечественном прокате новый фильм греческого режиссера Йоргоса Лантимоса «Фаворитка». При этом «зрелищу для широкой аудитории» присвоено максимальное возрастное ограничение «18+». За что же так ущемили в России безобидную на первый взгляд историческую ленту? Попробуем разобраться.
Англия, начало 18-го века, время правления королевы Анны, последней представительницы династии Стюарт. Страна ведет изнурительную войну с Францией, но тема настоящей войны лишь оттеняет подковерную битву, развернувшуюся в стенах Кенсингтонского дворца. В схватке за власть и постель царственной особы сцепились две женщины: ближайшая соратница королевы – Сара, герцогиня Мальборо, и неизвестно откуда взявшаяся авантюристка по имени Абигейль Хилл. Перипетии внутри этого женского любовного треугольника и будут составлять сюжет фильма.
Королева Анна, немолодая и жалкая истеричка, страдает от физических недугов и психических расстройств. Она не состоялась как мать (её семнадцать детей умерли в младенчестве, их заменяют семнадцать кроликов), как женщина (не способна выбрать для себя наряд и макияж) и как правительница (фактически страной правит герцогиня Мальборо). Её единственная отдушина – трогательные забавы с подругой детства Сарой, порой переходящие в интимную близость.
Сара – жгучая брюнетка с манерами железной леди. Её действия граничат с жестокостью, а иногда даже тиранией. Она крепко держит в своих руках порядок в государстве, оппозиционных тори, недовольный народ, придворные расходы и эмоционально нестабильную, склонную к суициду Анну. Впоследствии выясняется, что это не личные комплексы, а вынужденные меры, продиктованные любовью и патриотизмом.
Абигейль – нежная блондинка с невинным личиком и потенциалом магистра по интригам. В противовес Саре она окутывает капризную и страдающую королеву паутиной «заботливой» лжи, из которой та самостоятельно не может выбраться. Сидя в грязевой ванне, королева спрашивает: «А если я усну и уйду с головой в ванну?» «Представьте, что это горячий шоколад», – отвечает Абигейль.
Узнав, что первая дама двора – любовница королевы, Абигейль решает потеснить Сару в этом статусе. Ей это удаётся. Пока герцог Мальборо побеждает французов на полях сражений, его супруга проигрывает своё место в постели королевы. Эти эпизоды смонтированы параллельно и объединены шумовым мостом, напоминающим «ласкающий» слух звук ножа, скребущего ржавое железо. Таким образом подчеркивается, что судьба государств решается вовсе не на войне, где грохочут пушки и свистят пули, а в кулуарах, где стреляют глазками и приседают в реверансах.
Очевидно, что «Фаворитка» – очередная, всем надоевшая кинопропаганда гомосексуальности и феминизма. На этот раз – на уровне государственной элиты. Подобные фильмы ежегодно получают различные «оскары» и «пальмовые ветви». Появление их дежурного родственника вполне прогнозируемо, поскольку лозунги о равноправии «сильного» и «слабого» полов немного заплесневели. Феминистский дискурс кинулся искать более непривычные, шоковые формы и расширять контекстное пространство. Режиссёр Йоргос Лантимос прекрасно справился с поставленной задачей, освежив старые идеи новой, артхаусной эстетикой.
В дискредитации мира мужчин Лантимос не оригинален, но выразителен. Безликая масса вырожденцев в роговидных париках состоит из стариков (нерепродуктивный возраст) и молодых расфранченных андрогинов в одинаковых костюмах. Они годятся лишь для низменных развлечений – будь то гусиные гонки или шутовской «расстрел» голого хохочущего мужика в дурацком парике. Этот эпизод представляется нам центральным, закрепляющим в умах жующей попкорн публики образ мужчины как увечного паяца, без детородного органа, полусумасшедшего. Такие особи не нужны вообще – ни для продолжения рода (сцена первой брачной ночи Абигейль), ни для управления государством, ни для любви.
Визуально этот тезис решён весьма тонко: сцены гомосексуальной близости сняты деликатно и красиво, гетеросексуальной – карикатурно, в духе картин Иеронима Босха. «Сильные» и «слабые» не то что равны, они вообще взаимозаменяемы и могут существовать не пересекаясь – таков основной феминистский месседж «Фаворитки». Историческая канва понадобилась исключительно для легитимизации феминистских идей в прошлом и доказательства их «проверенности» временем, поскольку на самом деле действие фильма оторвано от конкретного времени и места.
Надо отметить, что при внимательном рассмотрении в картине обнаруживаются некоторые странности, не характерные для канонической экранной пропаганды. Во-первых, мир героинь замкнут на них самих и стенах дворца, что сразу выводит феминоцентризм из универсума в локальность. Во-вторых, три дамы представлены вместилищем пороков, что не способствует зрительской эмпатии представительницам сексуальных меньшинств. В-третьих, налицо явно маскулинный подход к изложению темы: если правитель – мужчина, то рассказчики фокусируются на его политических и военных достижениях, если женщина – то на всём поверхностном – балах и интригах.
Загадочным и мрачным по сравнению с заветным хеппи-эндом прямолинейной голливудской продукции выглядит финал фильма – двойная экспозиция крупных планов страдающих Анны и Абигейль. Дополненный планом кроликов-деток, он может прочитываться и как мертворожденность подобных отношений, и, наоборот, как их рост в геометрической прогрессии (всем известно, с какой скоростью плодятся кролики). Для массовой культуры, тяготеющей к простым и понятным решениям, ход рискованный, поскольку удручает картину светлого прошлого в феминистских тонах, якобы предопределяющего расстановку соответствующих сил в будущем. Что означает всё вышеизложенное – авторскую оплошность или новую тактику пропагандисткой игры, ещё предстоит выяснить.
Что же касается вопроса, поднятого в начале статьи, то хочется полюбопытствовать – что понимается Минкультом под «широкой аудиторией»?
Очевидно, что, выдавая прокатное удостоверение «эффектному, смешному и эмоциональному зрелищу», ведомство Мединского формально прикрылось маркировкой «18+», позволяющей обойти пункт закона о запрете «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних».
Беспринципность прокатчиков, заявляющих потенциально скандальную и тлетворную продукцию как комедию, легко объяснима желанием сорвать финансовый куш. Но чем объяснить мотивации чиновников от культуры? Выбор – закрывать на эти ухищрения глаза или всё же добросовестно выполнять свои обязанности, контролируя нравственный климат российского общества, – остаётся на их совести.
