Сравнительно недавно (в исторических масштабах — точно) на информационных просторах столкнулся с тем, что один глубоко уважаемый мною коллега, тюрколог и общественный деятель писал о взаимоотношении Турции и Евросоюза (затрагивался вопрос переговорного процесса) следующее:
«Заседание Совета ассоциации ЕС-Турция в очередной раз продемонстрировало, что, как бы ни старалась Турция угодить европейским политикам, соответствовать необходимым критериям у нее все равно никак не получается, во всяком случае, такого мнения придерживаются официальные представители Евросоюза, явно давая понять, что в ЕС эту страну давно не ждут. Турция нужна Европе для сдерживания потока сирийских беженцев, не больше! До тех пор, пока данная проблема актуальна, у ЕС есть хотя бы какой-то стимул проводить подобные заседания – именно поэтому президент Эрдоган сомневается, что Евросоюз готов приостановить процесс интеграции сейчас, однако данный вопрос, скорее всего, – дело времени. И если президент государства уже осознал эту закономерность, то глава МИД Турецкой Республики, будто бы пытаясь «сгладить» ощутимую напряженность в турецко-европейских отношениях, по какой-то причине все еще пытается доказать Европе, что Турция от своей цели отступать не намерена, и зачем-то в лице Турции обещает выполнить 6 незавершенных пунктов Копенгагенских критериев, хотя, судя по всему, в реальности их никто выполнять уже не собирается».
Позволю себе с фактами на руках не согласиться с данным спорным утверждением. Причина того, что интеграция до сих пор не приостановлена не вполне раскрыта.
На самом деле: европейцы предпочитают оставлять каналы открытыми по следующим причинам (не затрагивая международных причин, которые также автором не раскрыты): начнем с того, что у ЕС имеются экономические интересы в Турции-весьма внушительное присутствие в промышленности, торговле и финансах- они стараются банально не потерять деньги.
У европейцев значительные инвестиции в турецкую промышленность.Известно, что из общего объема прямых иностранных инвестиций в Турцию 180 млрд евро — на европейских вкладчиков приходится 75%. Таким образом, европейские страны являются крупнейшими инвесторами Турции.
Более того, европейцы полностью контролируют или являются частичными совладельцами около 22.000 турецких компаний (из них 7.000 принадлежат немцам, 3.000 британцам, 2000 -голландцам и т.д.).
В 2017 году объем торговли между ЕС и Турцией достигал 154 млрд евро и составлял 4,1% всего внешнеторгового оборота ЕС.
Европейский инвестиционный банк выделил турецкому бизнесу кредитов на сумму более, чем 30 млрд евро.
Не говоря уже о том, что Всемирный банк, а также Банк развития при Совете Европы выделяют Турции займы под условные проценты (как раз благодаря наличию у нее статуса страны, ведущей переговоры о вступлении в ЕС)
Национальные кредитные организации в европейских странах банк AFD во Франции и KFW в Германии тоже выделяют миллиардные кредиты.Европейцы хотят сохранить вложенные активы, поддерживать свой бизнес в Турции в нормальном состоянии.
До тех пор, пока переговоры о вступлении Турции в ЕС не будут официально прерваны и, таким образом, международное деловое сообщество не будет оповещено о том, что Турция никогда не станет членом ЕС, иллюзия перспективы членства в ЕС будет оставаться стимулом для дальнейшего инвестирования.
Положение страны-кандидата также позволяет получать займы от различных официальных органов и финансовых институтов ЕС.
То есть: упрощать все до миграционного вопроса -было бы не вполне корректно.
P.S.
Имя нашего героя я намеренно не раскрываю, поскольку бороться надо не с грешниками, а с грехом, не переходя на личности — сочтет нужным, открыто объявится здесь. А нет- C’est la vie
Юрий Мавашев
