Мы хотим рассмотреть интересный и важный вопрос — о расходе артиллерийских боеприпасов русской армией в годы Первой мировой войны. Источниками при подготовке статьи послужили работы крупных и фактически единственных специалистов по рассматриваемому вопросу: генерал-майора (русской, а затем советской армий), доктора военных наук, профессора, действительного члена Академии артиллерийских наук Е. З. Барсукова и генерала от артиллерии (затем Начальника Артиллерийского управления и Управления снабжения РККА) А. А. Маниковского, а также некоторые другие (в том числе статистические) материалы.
Е. З. Барсуков
А. А. Маниковский
Корень проблемы
В начале войны все враждующие армии оказались в критическом положении — вследствие израсходования боеприпасов, заготовленных до войны по ошибочно заниженным нормам (в предположении краткосрочности конфликта).
Французская артиллерия, воспитанная на методике расточительной стрельбы по площадям, израсходовала по 1000 выстрелов на орудие в первых же августовских боях 1914 г. На Марне она выпустила последние снаряды, и парки, посланные 15 сентября 1914 г. на выгрузочные станции за пополнением боеприпасов, вернулись пустыми (комплект был установлен в 1700 снарядов на 75-мм пушку, но к началу войны имелось лишь по 1300 выстрелов).
Недостаток выстрелов угрожал катастрофой германской артиллерии — в зимний период 1914 — 1915 гг.
Е. З. Барсуков отмечал: «Русская артиллерия умела отлично стрелять с соблюдением разумной экономии снарядов, но она была вынуждена прибегать к их расточительному расходованию под давлением приказаний старших командиров, слабо знакомых с боевыми свойствами артиллерии». В результате русская артиллерия на 5-м месяце войны осталась без боеприпасов, израсходовав мобилизационный запас 76-мм снарядов (по 1000 на легкую и по 1200 на горную пушку) к началу 1915 г.
Для удовлетворения колоссальной, совершенно непредвиденной потребности в боеприпасах, воюющим странам пришлось привлечь к изготовлению снарядов, пороха, взрывчатых веществ, трубок и пр. всю свою промышленность и передать заказы за границу — на огромные суммы.
О том, насколько велика была эта потребность лишь русской армии, можно судить по следующим данным, указывающим общее количество некоторых боеприпасов, заготовленных для запасов перед войной и в период Великой войны 1914—1917 гг., а именно:
Потребность в боеприпасах других армий, как союзников России, так и ее противников, значительно превосходила потребности русской армии. Так, например, французскими заводами с августа 1914 до ноября 1918 гг. было изготовлено около 208250000 штук одних 75-мм снарядов, т.-е. почти в 4 раза больше, чем было заготовлено 76-мм снарядов для русской артиллерии (около 54000000), а снарядов средних и крупных калибров (90-220-мм) французские заводы изготовили около 65000000 штук, т.-е. приблизительно в 5 — 6 раз больше, чем было заготовлено для русской артиллерии.
Для производства боеприпасов требовалось огромное количество сырья. По расчетам, приведенным в труде М. Шварте «Техника в мировой войне», для изготовления снарядов, взрывчатых веществ для снаряжения последних, гильз, трубок и пр. в количестве, соответствующем производству каждых 10000 тонн пороха, требовалось приблизительно:
Чрезвычайные расходы средств на заготовку боеприпасов послужили одной из важнейших причин упадка народного хозяйства в данный период. Причем если, с одной стороны, излишняя заготовка дорогостоящих боеприпасов наносила большой ущерб народному хозяйству (из последнего выкачиваются миллионы тонн топлива, металла и другого сырья, отвлекаются рабочие руки и т. д.), то, с другой стороны, слишком осторожные расчеты потребности в боеприпасах и ошибочные планы удовлетворения этой потребности ставили армию во время войны в критическое положение.
Снаряды к легким полевым пушкам
Первым исследователем опыта Первой мировой войны применительно к снабжению армии боеприпасами был бывший начальник ГАУ А. А. Маниковский, 3-я часть труда которого («Боевое снабжение русской армии в 1914 — 1918 гг.») охватывает именно этот вопрос. К сожалению, указанная 3-я часть была издана в 1923 г. уже после смерти А. А. Маниковского — по его незаконченным наброскам, что накладывает отпечаток на содержание.
3-я часть труда А. А. Маниковского сообщает нам, например, о большом расходе (максимальном в ходе войны) 76-мм снарядов русской артиллерией в кампании 1916 г. В этой кампании 76-мм снарядов было израсходовано 16815000 штук или в среднем около 1,5 млн. в месяц, но при делении 1500000 на 30 дней месяца и на 6000 (общее число находившихся тогда на фронте полевых и горных 76-мм пушек) мы получим 8 — 9 выстрелов в день на ствол – что, с одной стороны, крайне незначительно (особенно по сравнению с объемами расхода на Французском фронте), а с другой стороны – показывает, чего могла добиться русская артиллерия и с этими нормами расхода.
Тем не менее, этот расход считался «большим». И вопрос о причинах «большого» расхода 76-мм снарядов исследован вышеуказанным специалистом с исчерпывающей полнотой, прежде всего, на основании данных отчета генерала П. П. Карачана (откомандированного в октябре 1914 г. на Юго-Западный фронт с задачей выяснить причины непредвиденно большой траты 76-мм снарядов), а также по материалам «Записки по поводу действий русской артиллерии во время операций на Западном фронте 5 — 15 марта 1916 г.» (Записка была составлена Е. З. Барсуковым по результатам командировки на русский Западным фронт полевого генерал-инспектора артиллерии для выяснения причин неудачи мартовской операции 1916 г. — и издана Ставкой в том же году).
П. П. Карачан, генерал-лейтенант (пр. 02. 04. 1917 г.), в период 1914 — 1917 гг. занимал должности начальника Михайловского артиллерийского училища, и. д. инспектора и инспектора артиллерии 17-го армейского корпуса и 11-й армии
В труде А. А. Маниковского совершенно справедливо отмечено, что работа русской артиллерии была превосходна, по свидетельству как своих, так и врагов, и что при наличии таких факторов как отличное обучение русской артиллерии, великолепная 76-мм пушка и должное количество снарядов «блестящий боевой результат был вполне обеспечен и не было никакой необходимости прибегать к тому насилию над артиллерией (со стороны старших общевойсковых начальников), которое, не улучшая результатов, вызывало мотовство снарядов и преждевременный износ материальной части».
По справедливому мнению А. А. Маниковского, все было очень просто: стоило только ставить артиллерии определенные задачи, а вопрос о технологии их выполнения предоставить усмотрению самих артиллерийских командиров. Но ведь нет — каждый общевойсковой военачальник хотел сам свою артиллерию учить «как ей надо стрелять, и при этом меньше чем на ураганном огне, да еще не иначе, как в течение целых часов, никак не мирился».
Подобное «управление» артиллерией со стороны общевойсковых военачальников наносило явный вред. Но только с 1916 г. из Ставки, по инициативе Полевого генерал-инспектора артиллерии, стали поступать отдельные указания по части боевого использования артиллерии, а затем в 1916 г. были изданы «Общие указания для борьбы за укрепленные полосы. Ч. II, артиллерийская», переработанные в 1917 г. в уставное «Наставление для борьбы за укрепленные полосы».
Наставление для борьбы за укрепленные полосы. Ч. II. Издание Ставки, 1917 г. Из библиотеки автора
В частности, в Наставлении указывалось, что действительность ведения огня достигается не посредством безудержного расхода снарядов, а ведением методического огня, целесообразным распределением последнего по фронту с наблюдением результативности каждого выстрела и разрушения, им производимого (§ 131). Также следует убрать из обихода «ураганный» и аналогичные последнему виды огня, которые порождает неспокойное состояние духа. А стрельба без ясно поставленной цели – преступная трата снарядов (§ 132).
Приказ Верховного от 23. 04. 1917 г., сопровождающий «Наставление», отмечал, что по свидетельству строевых начальников применение «Общих указаний для борьбы за укрепленные полосы» принесло громадную пользу, тогда как нарушение изложенных в них ключевых положений нередко приводило к кровавым неудачам, а нарушение основных положений являлось следствием слабого знакомства некоторых общевойсковых командиров с указаниями использования боевой мощи артиллерии. Наконец, следует отметить следующее общее указание того же приказа: применять Наставление следует в соответствии с обстановкой, избегая закрепощения цифр и норм, ибо никакие нормы не могут освободить командиров от обязанности руководить боем и размышлять.
Все запросы с фронта по части снабжения 76-мм снарядами и почти все устанавливаемые Управлением полевого генерал-инспектора артиллерии (Упартом Ставки) нормы такого снабжения А. А. Маниковский считает явно преувеличенными. В 1-м издании его труда, после ряда исчислений и сопоставления различных данных, высказано предположительное заключение, которое основано на расходе выстрелов за 1916 г. (данный расход был определен Упартом для Петроградской союзной конференции в январе 1917 г.) — что реальная потребность составляла не более 1,5 млн. выстрелов к 76-мм пушкам в месяц. Автор признает артиллерийский орган Ставки Упарт «компетентным», но лишь в некоторых случаях. Произведенные Упартом исчисления среднемесячного расхода за 1914 — 1915 гг. признаны достаточно достоверными, вследствие чего сделаны выводы: т. к. расход мал, то запросы фронта, соответственно, преувеличены. Исчислениям Упарта о среднемесячном расходе выстрелов за 1916 г., наоборот, веры нет, и норма Упарта 2229000 выстрелов в месяц (для активных боевых операций 5 месяцев) именуется преувеличенной. Норма 4,5 млн. в месяц, указанная в составленной Упартом записке НаШтаВерха Императору от 15 апреля 1916 г., считается А. А. Маниковским запросом Ставки, предъявленным в непоправимый и явный ущерб для иных предметов боевого снабжения, в т. ч. и прежде всего для тяжелой артиллерии.
Напротив, Е. З. Барсуков считает цифры органов артиллерийского управления Ставки в значительной степени соответствующими реальному положению вещей.
Так, он отмечал, что Упарт начал функционировать при Ставке лишь с 05. 01. 1916 г., и именно с этого времени начал вестись строгий учет артвыстрелам — соответственно исчисления Упарта, относящиеся к периоду его существования и руководства артиллерийской частью Действующей армии, являются достаточно обоснованными. Наоборот, исчисления Упарта, составленные за 1914 — 1915 гг. по приблизительным данным (когда этот орган не существовал и учета выстрелам почти не велось, а дезорганизованное снабжение на фронте не объединялось под руководством Ставки), признаются несколько более сомнительными. К тому же следует учесть, что среднемесячный расход 76-мм снарядов в 1914 — 1915 гг. не отражал действительной в них потребности. Данный расход вышел небольшим, т. к. на фронте в то время ощущался острый недостаток 76-мм снарядов, расходовать было почти нечего, а потребность в выстрелах была в тот период огромная. Поэтому игнорировать запросы фронта о присылке 76-мм снарядов, в изобилии поступавшие в ГАУ с начала войны, считая их преувеличенными (как это имело место в первом издании труда А. А. Маниковского), неверно.
Цифру потребности в 4,5 млн. 76-мм снарядов в месяц Упарт исчислял на основе данных о действительном расходе этих боеприпасов за определенный период активных операций 1916 г. на Юго-Западном фронте. Цифра в 4,5 млн. 76-мм снарядов сообщалась в записке Начальника Штаба Ставки Императору, как необходимая для «полного развития наступательных операций на всех наших фронтах» только для ближайших 2 — 3 летних месяцев 1916 г. Цель записки — желание указать Императору на затруднительность выполнения задуманных операций при невозможности обеспечения огромных потребностей в боевом снабжении, указав на необходимость учреждения должности верховного министра гособороны (аналог должности французского министра снабжения). Копия записки, для осведомления, начальником Упарта была передана начальнику ГАУ А. А. Маниковскому.
В 1917 году, в связи с событиями Февральского переворота, порядок в боевом снабжении войск Действующей армии, налаженный Упартом в 1916 г., был нарушен. Соответственно, наиболее достоверные данные о боевом снабжении, как отмечает Е. З. Барсуков — это данные, главным образом, за 1916 г. и, отчасти, за август — сентябрь 1914 г. (последние позволяют судить о боевом снабжении в период маневренной войны).
Снаряды, брошенные австрийцами
Поэтому все приводимые нами в данном цикле цифры относительно расхода артбоеприпасов русской артиллерией принадлежат наиболее компетентному в данном вопросе специалисту, имевшему доступ к первичной документации – бывшему начальнику Управления полевого генерал-инспектора артиллерии Ставки Е. З. Барсукову. Последний попытался на основании данных Упарта установить: 1) норму среднего боевого расхода 76-мм снарядов для соответствующих боевых операций и 2) среднюю (мобилизационную) норму потребности (запаса) 76-мм снарядов на длительный (годовой) период войны (или норму расхода за средние сутки года).
Окончание следует…
Автор:
Олейников Алексей
