В российской банковской сфере сегодня, можно сказать, царит тишина и покой. Это если сравнивать с лихими девяностыми или с ситуацией двух-, трёхлетней давности. Тишина, больше всего напоминающая кладбище, где практически каждому, кроме избранных, заранее приготовлено местечко. А право выживать оставлено совсем немногим.
Впрочем, какое вообще дело простому гражданину до кредитных учреждений? Есть Сбербанк с его монопольной заботой о потребителях и о коммунальной сфере, есть ещё три-четыре десятка кредитных контор, занятых обслуживанием ограниченного круга «своих» клиентов. В любом случае, это больше, чем было при Союзе ССР. А на всякий пожарный есть ещё и несколько филиалов забугорных банков, работающих исключительно по российским правилам.
Так стоит ли волноваться? И мало ли что нам пели когда-то покойный премьер Егор Гайдар и его соратники, которых, как «чикагских мальчиков», очень скоро будут помнить только пенсионеры! Из числа выживших. А русский кредит – дорогой и беспощадный, как был с нами, так и остаётся. Даже в ипотеке, которая только-только дала молодёжи слегка вздохнуть и тут же снова стал дорожать, как на дрожжах. Но бог с ней, с ипотекой. Ведь ряды подсаженных на крючок уже не слишком нуждаются в пополнении. А все, кто не успел расплатиться вовремя, теперь заплатят и за себя, и за тех, кто уже не сумеет расплатиться никогда.
Таков итог схлопывания банковского бизнеса, простимулированного масштабной зачисткой от Центробанка. Которая финишировала, а точнее, всё ещё финиширует под профессиональными предлогами обеспечить устойчивость финансового сектора и адекватно ответить на западные санкции. Об опасной тенденции «схлопывания» в банковском сообществе сейчас не говорит только ленивый, а предупреждали о ней ещё академик Дмитрий Львов (ныне покойный) и один из авторов экономического чуда конца 90-х Виктор Геращенко, возглавлявший тогда Банк России.
Кстати, Виктор Владимирович, ярый сторонник госрегулирования в экономике и финансах, и сегодня продолжает выражать сомнения в том, нужно ли российскому банковскому сектору столь мощное внедрение госсектора в финансовую сферу. Однако, по его мнению, даже не это сейчас главное: пугает то, что денежная сфера, всегда предельно чувствительная, всё дальше уходит от реально рыночных отношений. Работа по насыщению экономики работающими деньгами подменяется прямым давлением на денежную сферу и пресловутой стерилизацией денежной массы.
Вице-президент Ассоциации банков «Россия» Александр Хандруев, долгое время занимавший пост заместителя председателя Банка России, отмечает, что и бюджет, и резервы Центробанка продолжают пополняться на опережение, что не мешает власти абсолютно цинично идти на повышение пенсионного возраста и вводить 2-процентную прибавку к НДС, сильнее всего стимулирующую инфляцию. А эту инфляцию впоследствии будут опять душить, сокращая денежное предложение, что ведёт не только к обнищанию населения, но и к обескровливанию экономики в целом.
И всё это, похоже, делается с единственной целью – вывести за рамки рыночной конкуренции когорту избранных, которая отличается особой многочисленностью именно в финансовой сфере. С тех пор, как в российской банковской системе активно практикуется санация, прошло уже больше 10 лет, причём в последнее время её активно камуфлируют под борьбу с коррупцией или антисанкционные меры. Однако что в наше время вообще можно говорить о борцах с коррупцией или санаторах? Кто они? Как их отбирают? Мало у кого есть сомнения, что у этих избранных положение дел и с коррупцией, и с антисанкционным мерами точно такое, как и у тех, кого они будут санировать или же выводить из-под санкций.
Предоставляя права борцов с санкциями, с коррупцией, наконец, права санаторов узкому кругу избранных, Банк России широко оповещает все о том, что ему их приходится рекрутировать чуть ли не силой. Ситуация в точности отвечает давнему тезису, озвученному одним из поставщиков «санкционки» в Россию: «Если бы не было санкций, их надо было придумать!»
На днях в Ассоциации российских банков так прокомментировали список кредитных организаций, которые уже были или стали санаторами: «Это либо те, у кого наверху были свои люди, либо те, кто имел в руководстве кого-то из надзорных подразделений банка России». Впрочем, надо принимать в расчёт, что после того, что сделал с российской банковской сферой наш «самый центральный банк в мире» численность санируемых, похоже, вообще меньше, чем санаторов.
Считается аксиомой, что самый уродливый вид рыночных отношений — это отношения, построенные на основе приятельских отношений. Crony Banking – это в дословном переводе панибратский банкинг. То, что мы сейчас имеем, – это банковский сектор исключительно на основе личных связей. Многие страны прошли через использование практики «Too Big to Fail», то есть выделение системно значимых банков.
У нас стало практиковаться ещё до дефолта, после которого тогдашний Центробанк не только раздавил «семибанкирщину», но и помог подняться целому ряду региональных и отраслевых кредитных организаций. Но прошли жирные 2000-е, прошли кризисы, начались санкции, и началась кампания санации и сокращения числа банков в России, затеянная с подачи «железной леди ЦБ №2».
В итоге практически все, кому удалось хоть немного приподняться, ушли либо в небытие, либо под «крышу». Не бандитскую, а государственную. При этом многие банки с отозванными лицензиями продолжали и зачастую продолжают и сегодня работать, их накачивают деньгами, но не под пострадавших клиентов, а под новых владельцев, которые будто примут на себя все проблемы вкладчиков.
На самом деле, если кто и примет на себя из проблемы, то в лучшем случае Ассоциация страхования вкладов (АСВ), у которой, кстати, при первых же попытках повышения порога расчёта с рядовыми клиентами-«физиками» тут же едва не кончились средства. Санаторы, спасайте, забили в колокола в АСВ. Санаторы и спасали, и спасают теперь, причём и санируемых, и тех, кто будто бы что-то потерял из-за санкций. За чей счёт? За счёт бюджета, за счёт резервов того самого Центрального», а значит – за наш с вами, дорогие читатели.
Центральный банк смотрит сквозь пальцы на откровенную дискриминацию вкладчиков тех банков, которые не входят в его систему. Но ведь «либо для всех, либо ни для кого» – так должна работать здоровая система со здоровой конкуренцией. А центральный банк закладывает одну за другой мины замедленного действия, и при этом ещё и красиво отчитывается за размещение денежных излишков в самых надёжных (американских), от Федерального резерва, активах.
Кто-то из пишущих коллег уже сравнил наш «самый центральный» из всех банков мира с двенадцатым по счёту резервным банком, входящим в систему ФРС. Всецело отвечающий за штат «Раша» и чуть-чуть – за прилегающие территории. Не так давно казалось, что перелив средств и переток клиентов – и физических, и юридических лиц, в «системно значимые» банки заканчивается. Но на самом деле процесс продолжается, хотя уже и не так явно. А что значит, когда средства перетекают, что значит, когда клиенты уходят. Это же потери в капиталах, снижение оборотов в кругу клиентуры. Экономика, и так обескровленная донельзя, вообще превращается в пустующий минимаркет.
Удельный вес госбанков в совокупных банковских пассивах, по оценкам Ассоциации региональных банков «Россия», вырос не так давно чуть ли не до 90 процентов, и его как-то постарались размыть, расталкивая средства по чуть менее «уполномоченным» структурам. Таких сумасшедших темпов концентрации банковских пассивов нет нигде в мире, даже в Китае. А ведь там уже пару раз приходилось фактически прокалывать огромные банковские пузыри, а торговая война с США в каком-то смысле даже оказалась полезной – избыточным средствам нашлось применение.
В Китае пошли и на снижение пенсионного возраста для целого ряда профессий, а у нас вместо того, чтобы брать пример с Китая, а также с Италии и Польши, предпочитают о таких шагах молчать. И это при том, что у России на самом деле нет серьёзных долгов, масса финансовых резервов, дефицит в бюджете только из-за особенностей подсчёта, а нефтегазовые доходы гарантированы на много лет вперёд. Но Центробанк, как пугал публику инфляцией из-за каждой лишней копейки, выплаченной саратовским пенсионерам или медсёстрам из Забайкалья, так и пугает.
Банковскую же систему попросту держат на коротком поводке, под перманентной угрозой масштабного кризиса. И если он разразится, виноваты будут и США с их Федеральным резервом, что администрация Трампа немедленно запишет себе в висты, и ещё кто угодно другой, но только не наш самый Центральный банк в мире.
ЦБ РФ так и не определился, что такое санация, что есть антикризисное или антисанкционное управление подопечными, и даже что же такое на самом деле «токсичные активы», которыми долгое время. Они что, были, а теперь их уже нет, остались только рисковые — те, с которыми можно под санкции залететь даже в кипрском офшоре?
Сейчас, когда маховик инфляции из-за НДС и прочих подарков-2019 только начинает раскручиваться, многое зависит от того, как же будет дальше продолжаться формирование когорты избранных — этой прогосударственной банковской прослойки, по сравнению с которой всесильная «семибанкирщина» — шпана из подворотни. Но мы же не имеем никакого представления, каково финансовое положение наших государственных и полугосударственных банков. И если вся банковская система сольётся в двадцатку, в лучшем случае – тридцатку избранных, как она вообще сможет работать?
Не в России придумали когда-то предельные уровни концентрации, о них вспомнили в 2008-м, но у нас таких норм просто нет. А надо бы, если уж играем под дудку ФРС, так и барьеры поставить бы такие же, но лучше – пониже. Не та ведь у России стать. Когда после того же кризиса 2008 года олигархам просто раздавали антикризисные миллиарды, почти две сотни не самых больших российских банков Центробанк просто осчастливил кредитами по своей учётной ставке. И они всё вернули. Не сразу, но вернули. А олигархи вернули? Никто не знает?
Автор:
Виктор Малышев (д.э.н.), Игорь Максимов
