Актриса всю себя отдала кино и сцене, поэтому на 91-м году жизни осталась одинокой. Возник логичный вопрос, кому завещать все нажитое непосильным трудом.
С мужем – заведующим отделом переводов Министерства внешней торговли СССР Николаем Кузьминским – актриса давно рассталась. Да и нет его уже на свете… Детей, внуков и правнуков у нее тоже нет. А родная младшая сестра Софья Авраамовна Шегельман еще в советские годы уехала на историческую родину – в Израиль.
Говорят, с Элиной Авраамовной она видится редко. Но так было до того дня, как стало известно, что набитую антиквариатом квартиру в Леонтьевском переулке в центре Москвы актриса решила завещать помощнице по хозяйству Ксении. Мол, столько лет рядом, ведет все дела и вполне заслужила царские хоромы. Узнав об этом, сестра звезды экстренно вылетела в Москву.
«Конфликт начался осенью, – рассказали соседи Быстрицкой журналу «Откровения звезд». – Соня живет в Израиле, приезжает редко. А тут Элина Авраамовна попала в больницу, и сестра неожиданно объявилась. Судя по всему, поняла: жизнь не вечна, пора прощупать почву. По приезде в Россию увидела, что, возможно, ей ничего не достанется, закатила дикий скандал. Ксюшу называет шарлатанкой и собирается написать на нее заявление: мол, сестрица пригрела змею на груди».
Ксения была с Элиной Быстрицкой и днем, и ночью, заботилась о ней, как о родной, освободила от всех бытовых хлопот. Однако сестре актрисы этого мало. Она пригрозила, что через суд оспорит завещание, и на волю Быстрицкой ей плевать.
Помните, как в романе «Мастер и Маргарита» киевский дядюшка поспешил в Москву, узнав о смерти Берлиоза? «Ему было жаль племянника жены, погибшего в расцвете лет. Но, конечно, никакой особенной надобности в его присутствии на похоронах не было. И тем не менее Максимилиан Андреевич очень спешил в Москву. В чем же было дело? В одном – в квартире. Квартира в Москве? Это серьезно. Неизвестно почему, но Киев не нравился Максимилиану Андреевичу, и мысль о переезде в Москву настолько точила его в последнее время, что он стал даже худо спать», – писал Булгаков.
