Турция — член Германского блока
Сползание Турции к участию в Первой мировой войне было достаточно быстрым. Сразу после сараевского убийства кайзер Вильгельм II, принимая посла Австро-Венгрии, заявил: «С выступлением против Сербии не мешкать!». Тогда же великий визирь Турции сообщил, что в случае выступления России, Турция будет воевать на стороне Тройственного союза. Он также советовал австрийцам не удовлетворяться первоначальными требованиями к Сербии, а добавить к ним отторжение «Новобазарского санджака» — нанося этим «смертельный удар великосербской идее» (Кареев Н. Г. История Турции. XX век. М.: ИВ РАН, 2007. С. 97.). Обещали турки и организовать мусульманское восстание в Сербии – т. е. вели себя уже как союзники Германского блока.
Кайзер Вильгельм II и султан Мехмед V
Когда 15 (28) июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила Сербии войну, Россия не смогла оставить своего союзника в беде, начав мобилизацию русской армии – и в итоге Германия, воспользовавшись этим предлогом, 19 июля (1 августа) объявляет войну России, и лишь через 2 дня — Франции.
И Турция начинает все активнее сползать к вступлению в Германский блок. Уже 2 августа турецкий кабинет в лице триумвирата младотурецких «звезд» Саид Халима, Энвера и Талаата подписывает соглашение о военном союзе с Германией, одновременно распустив парламент и начав всеобщую мобилизацию (причем вооруженные силы Оттоманской империи предоставлялись в распоряжение германского командования).
Именно достижение указанных соглашений позволило немцам направить свои крейсера «Гебен» и «Бреслау» в Проливы – и корабли были пропущены в Мраморное море (распоряжением Энвер-паши), что нарушило объявленный самой Турцией нейтралитет, а также конвенционные нормы, запрещавшие входить военным кораблям в Проливы без специального разрешения султана.
Германские специалисты начинают приводить зону Проливов в оборонительное состояние, а Турция принимает во все возрастающих количествах военнослужащих Германского блока.
Джемаль-паша на страницах своих мемуаров предельно откровенен: «Турецко-германский союз был заключен не во время войны, как многие до сего времени это думают. Хотя союз был действительно подписан 2-го августа 1914 года, но переговоры о нем начались еще задолго до войны… 23-го июля на параде войск по случаю национального праздника, ко мне подошел германский посол, барон фон-Вагенгейм.
— Джемаль-паша, сказал он: обратите внимание на успехи, которых добились наши офицеры в такой короткий срок. Вашу армию можно сейчас поставить на одну доску с лучшими армиями мира! Все германские офицеры, как один человек, восхваляют высокие качества турецкого солдата и, в самом деле, ваши солдаты не оставляют желать ничего лучшего. Мы считали бы большой дипломатической победой войти в союз с правительством, которое располагает такой армией!…
Через несколько дней после этого разговора, я, садясь в автомобиль у подъезда моего дома в Шишли, увидел, огибавший угол сада имени Осман-бея автомобиль, в котором ехали Энвер-паша, Талаат-бей и Халил-бей по направлению к дому Энвер-паши со стороны Маслука. Мне показалось несколько странным видеть их в такой поздний час едущими, очевидно, из Дворца великого визиря на Ени-Кой… На следующий день, после обеда меня вызвали в совет министров, который заседал во дворце великого визиря…
— Германское правительство предложило нам союз, сказал великий визирь, — и так как этот союз представляется нам очень выгодным, мы уже подписали сегодня его условия с германским послом фон Вагенгеймом. Что вы на это скажете? …
— Если условия договора вполне отвечают интересам отечества, то этот шаг нужно считать событием величайшей политической важности, — ответил я.
— Этот договор охраняет интересы обоих сторон одинаково, и дает нам такие выгоды, которых нам не предоставит ни одно правительство, сказал визирь.
…
— Да поможет нам аллах в этом деле! Эль Хаир ма вага!
Я поспешил поздравить великого визиря с успешным исходом дела, которое безусловно является фактом величайшей государственной важности» (Записки Джемаль-паши 1913 – 1919 гг. Тифлис, 1923. С. 89 — 91.).
Россия, которая была и всегда будет извечным врагом Турции, была очень важным фактором для прогерманской ориентации Оттоманской империи.
Министр морского флота Джемаль-паша. Во время войны — командарм, также занимал ряд др. ответственных постов. Убит армянскими патриотами
Наконец, 12 октября 1914 г. заседании ЦК правящей партии Единение и Прогресс было принято решено вступить в войну на стороне Германии – отторгнув и присоединив к Оттоманской империи ряд российских и британских территорий, в частности Кавказ и Египет. Более того, речь, по словам Энвер-паши, шла о далеко идущих туранистских замыслах.
Военный министр и командующий турецкой Действующей армией Энвер-паша. Центральная фигура младотурецкого триумвирата, несостоявшийся турецкий «Наполеоник», разгромленный Кавказской армией в Сарыкамышской операции (где с помощью германских инструкторов лично руководил боевыми действиями) и конструктор геноцида армянского, греческого и ассирийского народов. Закончил свои дни как глава басмаческого движения и непосредственный руководитель крупного бандформирования. Уничтожен в бою кавалеристами РККА
Без объявления войны
В финале – удар 16 (29 октября) октября «без объявления войны и предъявления каких-либо претензий» к России, когда германо-турецкая эскадра атаковала Одессу, Феодосию, Новороссийск и Севастополь. Турция де-факто начала против России войну, и 20 октября (2 ноября) Россия объявляет войну Оттоманской империи. В воззвании турецкого правительства о начале войны сообщалось об «идеале турецкой нации» — уничтожении «московского врага» и установлении «естественных границ», включающих «все ветви расы» (Там же. С. 101.).
Горящий Новороссийск под огнем германо-турецкой эскадры. Фото с борта «Мидилли» («Бреслау»).
Подготовка к Дарданелльской операции, которая должна была вывести Турцию из войны, простимулировала возврат к вопросу о судьбе Константинополя и Проливов. Профессор Ф. И. Нотович писал: «Царское правительство все еще не ставило официально вопроса о Константинополе и проливах, но политическая обстановка в связи с развивавшимися операциями во Фландрии делала постановку этого вопроса все более актуальной. С октября 1914 г. Россия выдерживала сильный натиск всей австро-венгерской и части германской и турецкой армий и одержала крупные победы над Австрией и Германией, а позже и над Турцией. Несмотря на постоянную переброску корпусов с Западного на Восточный фронт, Франция и Англия с величайшим трудом сдерживали германский натиск во Фландрии. Удельный вес России возрос, она нужна была союзникам еще больше, чем прежде» (Нотович Ф. И. Дипломатическая борьба в годы Первой мировой войны. Т. 1. 1947., Изд. Академии Наук Союза ССР. С. 353.).
Почему необходимы Проливы
Соглашение по этому вопросу было оформлено в марте-апреле 1915 г. в ряде документов — нескольких Памятных записках российского МИДа и английского и французского послов в Петрограде. Вступление Турции в войну в качестве противника Антанты создавало уникальную ситуацию – позволяя устранить сомнения Англии и Франции относительно целесообразности овладения Россией Проливами, а также поставить на повестку дня давно назревший вопрос о разделе и самом существовании «больного человека Европы».
Россия, в ответ, дала согласия на любые другие приобретения англо-французов за счет турецкой территории. С. Д. Сазонов отмечал, что «русскому правительству и в голову не приходила мысль начать войну с целью завоевания проливов, но раз война началась, — и не по инициативе России, — то дипломатия обязана была сосредоточить свое внимание на обеспечении разрешения этой жизненной для обороны империи проблемы в соответствия с политическими, экономическими и историческими интересами Российского государства. Для последнего это был вопрос не только военно-политический, но и жизненный экономический вопрос. Быстрое хозяйственное развитие России, в частности ее южных районов, с каждым годом увеличивало экономическое значение проливов, через которые проходило около 70 процентов всей русской вывозной торговли. Кратковременное закрытие проливов во время балканской войны причинило экономике России огромный ущерб. Только министерство финансов не добрало в это время на 100 миллионов рублей золотом налогов. Не только хозяйственное процветание обширных богатых районов, тяготевших к Черному морю, но и экономическое преуспеяние всей страны зависело от режима проливов. Нападение германско-турецкого флота на Черноморское побережье в 1914 г., сделавшееся возможным вследствие прохода германских кораблей «Гебен» и «Бреслау» из Эгейского в Черное море, т. е. потому, что режим проливов запирал русский флот в Черном море и оставил беззащитным Черноморское побережье России перед вражеским флотом, давало России лишний повод поставить на повестку дня во всей широте вопрос о Константинополе и проливах» (Там же. С. 376 — 377.).
Министр иностранных дел России С. Д. Сазонов
Естественно, все это планировалась при условии доведения войны с Германским блоком до победного конца.
Стратегический консенсус. Раздел азиатской Турции
После успешного завершения в феврале 1916 г. Эрзерумской операции, русская Кавказская армия выходила на подступы к Сирии и Месопотамии. Опасаясь перехода арабских территорий под русскую оккупацию, английская и французская дипломатия в лице Майкла Сайкса и Жоржа Пико поспешила согласовать взаимные территориальные требования относительно будущего раздела азиатской Турции и уже потом представить их России. Таким образом союзники реализовывали свои права, исходя из Памятных записок марта – апреля 1915 г. – именно поэтому Соглашение Сайкса – Пико не носит самостоятельного характера, и его необходимо рассматривать в контексте дипломатического решения союзниками по Антанте турецкой проблемы в 1915 – 1916 гг.
Прибыв в Петроград, М. Сайкс и Ж. Пико 25 февраля (9 марта 1916 г.) вручили С. Д. Сазонову меморандум (также как и документы 1915 г. он именовался Памятная записка) с изложением их проекта. В этом документе (Раздел Азиатской Турции: по секретным документам б. Министрества иностранных дел. М., 1924. С. 154 – 157.) союзники отмечали, что арабские народности Оттоманской империи настроены против турецкого владычества, чем следует воспользоваться, образовав арабское государство или арабскую федерацию, враждебные Турции и благоприятно настроенные по отношению к Антанте (они были правы – сопротивление арабов турецкому владычеству нарастало, и к этому моменту тысячи арабов были казнены и отправлены в концлагеря; в итоге — борьба арабов с турками сыграла ощутимую роль в деле окончательного разгрома турецко-германских войск на Месопотамском и Сирийско-Палестинском ТВД). В 1-й статье Памятной записки Великобритания и Франция выражали готовность взять под свое покровительство независимое арабское государство либо федерацию таковых государств под сюзеренитетом арабского вождя в определенных зонах (они указывались на прилагаемой карте). Помимо зон приоритета Франции (синяя) и Великобритании (красная) или А и В создавалась зона с международным управлением (коричневая), причем форма управления в последней должна была быть определена после совещания с Россией и осуществлена в соответствии с соглашением с другими союзниками и меккским шерифом (позднее, уже в 1917 г. появилась зеленая зона — зона итальянского влияния в Анатолии, но вне территории арабского государства и при условии ратификации Россией присоединения к соглашению Италии). Таким образом, новое арабское государство (либо федерация таковых) должно было функционировать под опекой ведущих держав антигерманской коалиции (с приоритетом каждого из них в соответствующем регионе арабского государства).
Великобритании предоставлялись порты Акра и Кайфа, определенное количество вод Тигра и Евфрата. Александретта становилась вольным городом, поскольку это касалось английской торговли (с соблюдением британских интересов в транспортной и таможенной сферах), Кайфа становилась вольным городом, поскольку это касалось французской торговли (с соблюдением французских интересов в транспортной и таможенной сферах). Великобритания приобретала (после строительства) железную дорогу, соединяющую Кайфу с зоной В. Внутренние таможенные пошлины между зонами отменялись. Английское и французское правительства являлись покровителями арабского государства, которые могли препятствовать недопущению приобретения третьей державой владений на Аравийском полуострове или сооружения военно-морской базы на островах восточной части Красного моря. Каждый из союзников по Антанте приобретал и соответствующую зону оккупации.
Русский министр выдвинул ряд встречных условий, сообщив в Памятной записке от 4 (17 марта) 1916 г., в частности, об отсутствии интересов в области, расположенной южнее линии, проходящей через Амадию — ибн Омар — Диарбекир — Самсат — Мараш — Адана. Но Россия настаивала на необходимости включения в русскую зону области Урмийского озера и Битлисских проходов. В отношении Палестины Россия соглашалась на любой проект при условии обеспечения для всех православных учреждений, находящихся в Святой Земле, права свободного отправления культа, и не возражала против поселения в регионе еврейских колонистов. Подчеркивалась незыблемость прошлогодних соглашений относительно Константинополя и Турецких Проливов.
13 (26 апреля) 1916 г. предыдущий документ был дополнен новой Памятной запиской, в которой русское правительство не возражало против соглашения между Францией и Англией об образовании арабского государства или федерации таковых и о определении статуса территорий Сирии, Месопотамии и Киликии при условии передачи России областей Эрзерума, Трапезунда, Битлиса и Вана, области Курдистана, расположенной южнее Битлиса и Вана, между Сертом, Мушем, течением Тигра, Джезире — ибн Омаром, линией горных высот, господствующих над Амадией и областью Мергевера (последняя будет уступлена России, признающей взамен французским владением территории между Ала-Дагом, Кесарией, Ак-Дагом, Ильдиз-Дагом, Зарой, Эгином и Харпутом). Начинаясь от области Мергевера, граница арабского государства должна была пойти по линии вершин, отделяющих в настоящий момент оттоманскую территорию от персидской (Там же. С. 185 – 186.). Британцы сохраняли концессии, ранее существовавшие на турецкой территории (они могли быть изменены или отменены по соглашению между Россией и Великобританией) и привилегии для британских школьных, религиозных и больничных учреждений (аналогичные привилегии предоставлялись русским организациям и учреждениям на британской территории). Россия приобретала не только Турецкую Армению и часть южного побережья Черного моря, но и область Хаккяри и ряд др. территорий.
В тот же день (!), то есть 13 апреля 1916 г. французское правительство через своего посла М. Палеолога полностью и безоговорочно согласилось со всеми инициативами России. А 17 (30) мая 1916 г. и Великобритания также выразила свое согласие с российским предложением.
Важнейший стратегический консенсус был достигнут (интересно, что относительно п. 1., оговаривающего передачу России территорий Эрзерума, Трапезунда, Вана и Битлиса имеется собственноручная пометка Государя Императора Николая II от 22 мая 1916 г. следующего содержания: «Согласен, кроме 1 й ст. Если нашей армии удастся дойти до Синопа, то там и должна будет пройти наша граница»). Союзники приобретали арабские территории, Россия – значительные турецкие территории (прежде всего турецкую Армению). Агрессор, вероломно напавший на Россию в октябре 1914 г. и вековой враг России и всего славянского мира не только серьезно наказывался, но и ослаблялся. Более того, право на самоопределение получали армянский и арабский народы.
Таким образом, к обоюдному согласию союзников, проходило решение турецкого вопроса. Хотя аналогии неуместны, но процесс очень напоминает серию соглашений между союзниками по антигитлеровской коалиции в рамках тегеранско-потсдамской системы, определявших судьбу Германии и входивших в ее состав территорий.
Печальный финал
Но…
Соглашения о Проливах и Сайкса – Пико обошли Россию стороной. Выведенная революцией из войны в преддверии неизбежной и близкой победы над дышащей на ладан Турцией, Россия так и не смогла получить все территориальные приобретения, которые ей были уже завоеваны, не смогла тогда стать сверхдержавой. А. Керсновский справедливо отметил: «С нападением на нас Турции война приобрела для нас великодержавный смысл. Турецкий фронт становился для России главным. Только там мы могли решать великодержавную задачу. Австро-Германский фронт ставился второстепенным. Там главное было — «продержаться». Ничего этого не заметили, более того — не хотели заметить» (Керсновский А. А. Мировая война (краткий очерк). К 25-летию объявления войны (1914-1939). Белград, 1939. С. 198.).
3 марта 1918 г. был заключен Брестский мир — кабальный для России. Она обязалась «незамедлительно» произвести полную демобилизацию армии, уступить огромные территории. И турки в очередной раз совершили вероломный поступок, нарушив даже тот договор, который избавлял их от очень близкого разгрома и от войск Кавказской армии, находившейся на 300 км в глубине турецкой территории — в середине февраля 1918 г. их армия перешла в наступление по всему Кавказскому фронту. Туркам противостояли грузинские и армянские национальные формирования, заменившие русские войска, оставившие фронт в соответствии с Брестским договором. В конце апреля турецкие войска заняли Карс, затем Батум. Но это не помогло. Более того, интервенция в Закавказье истощила последние силы Оттоманской империи, ускорив разгром Турции в Первой мировой войне. В сентябре — октябре 1918 г. войска Антанты вместе с арабскими повстанцами нанесли ряд крупных поражений турецким войскам и изгнали их из Месопотамии, Сирии и Палестины.
Для союзников, оставшихся без России, Соглашение Сайкса-Пико также оказалось бесполезно — и не было реализовано. Его в значительной мере дезавуировал тот факт, что оно держалось в тайне от арабских союзников Британской империи, и по содержанию значительно разочаровало последних (рассчитывавших на создание полностью независимого арабского государства). В части, касающейся Англии и Франции (с некоторым перераспределением преференций в пользу первой), оно легло в основу соглашения в Сан-Ремо 1920 г., но Франция в дальнейшем отказалась от Мосульского вилайета и претензий на управление Палестиной.
Автор:
Олейников Алексей
