Фото: Pavel L Photo and Video / Shutterstock.com
Конфликтная ситуация между Русской Православной Церковью и российским музейным сообществом является надуманной
Автор:
Тюренков Михаил
«Страсти по Андрею». Изначально именно так планировал назвать свой легендарный фильм об иконописце Андрее Рублёве режиссёр Андрей Тарковский. Сегодня страсти вокруг музея имени этого иконописца разгораются, а точнее разжигаются, нешуточные. Ряд либеральных изданий бьют в антицерковный набат:
Московская патриархия усиливает давление на Музей Андрея Рублёва, требуя немедленного и безоговорочного освобождения всех помещений на территории московского Андроникова монастыря.
Более того, утверждается, будто Патриарх Кирилл
готов взять монастырь со всем «музейным скарбом», намекая на то, что уникальная коллекция древнерусской иконописи также является «имуществом религиозного назначения»,
что в рамках развёрнутой информационной кампании против Русской Православной Церкви уже не удивляет: практически «общим местом» стали заявления, будто «церковники» застраивают скверы и парки, выгоняют на улицы музеи и академические институты. И несмотря на то что ни один из подобных домыслов не подтверждается фактами, общий информационный фон вокруг Русской Церкви создаётся всё более негативный.
Особенно в этом деле преуспел журналист Александр Солдатов, известный своей давней ненавистью к Московскому Патриархату. Когда-то он был адептом псевдоправославной секты «РПАЦ» (к слову, замешанной в ряде педофильских скандалов) и создал антицерковный сайт «Портал-Credo», а сегодня является обозревателем «Новой газеты» и активно поддерживает украинские националистические расколы. На этот раз именно он решил создать информационного «слона» из ситуации, сложившейся вокруг комплекса древнейшей московской православной обители – Спасо-Андроникова монастыря, ныне занимаемого Центральным музеем древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва.
Царьград уже несколько лет следит за темой взаимоотношений Церкви и музейного сообщества в вопросе возрождения Андрониковой обители, монахом которой в своё время был и сам Андрей Рублёв (ныне прославленный в Русской Церкви в лике святых). Мы неоднократно освещали и деятельность музейного коллектива, который за более чем 70 лет своей работы внёс огромный вклад в сохранение и изучение древнерусского искусства, в том числе множества православных святынь. Однако времена, когда храмы и монастыри отбирались у Церкви и в худшем случае осквернялись и разрушались, а в лучшем – использовались не по назначению, давно позади. И потому православной общественностью и церковным священноначалием уже давно ставится вопрос о будущем этой, единственной из сохранившихся после советских лет, но до сих пор не возвращённой Церкви, московской обители.
Подчеркну, речь именно о будущем, поскольку нигде и никогда не было даже намёка на то, что Музей Андрея Рублёва и его сотрудники обязаны в кратчайшие сроки покинуть монастырские стены, оказавшись на улице. На протяжении многих лет проводились дискуссии, в которых сроки вообще не оговаривались, и только в марте 2019 года вышел Патриарший Указ о назначении насельника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрита Дионисия (Колесника) настоятелем Подворья Патриарха Московского и всея Руси храмов Андроникова монастыря города Москвы.
После этого ситуация сдвинулась с мёртвой точки, а диалог Церкви и музейного сообщества по вопросу Андроникова монастыря наконец начал приобретать конкретные формы и содержание. От туманных пожеланий, что когда-то, даст Бог, в монастырских стенах возродится монашеская жизнь, перешли к конкретным согласованиям. Их очередной этап прошёл на прошлой неделе в стенах Министерства культуры России. И именно это событие журналист «Новой газеты» пафосно назвал «последней отчаянной попыткой сохранить уникальный Музей древнерусского искусства и культуры имени Андрея Рублёва».
Концепция развития Музея Андрея Рублева
К слову, автор «новогазетной» скандальной статьи не удосужился взять комментарии у представителей Церкви. Царьград же обратился к человеку, непосредственно занимающемуся этим вопросом со стороны Московской Патриархии, а потому наиболее в нём компетентному, – председателю Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации протоиерею Леониду Калинину.
* * *
Царьград: Отец Леонид, в чём суть конфликта? Неужели Церковь действительно собирается «немедленно и безоговорочно» выселить Музей Андрея Рублёва «на улицу»?
Протоиерей Леонид Калинин: Статья Солдатова – это чистая утка. Она говорит о несостоятельности этого журналиста, который не пользуется фактами, но излагает исключительно свои домыслы, показывающие полное непонимание им сложившейся ситуации. На самом же деле между Русской Православной Церковью и Музеем древнерусского искусства и культуры имени Андрея Рублёва происходит постоянное взаимодействие и по всем ключевым вопросам – полное взаимопонимание.
Да, есть одно принципиальное расхождение, но оно касается весьма отдалённой перспективы, ситуации, которая должна возникнуть приблизительно через 10-15 лет, когда будут полностью приведены в порядок выделенные российским правительством музею помещения и в них будет создано полностью отвечающее всем современным требованиям музейное пространство. Только тогда, а не сегодня, завтра или даже послезавтра в эти помещения планируется перемещение музея и всех его служб из стен Андроникова монастыря, в котором они в буквальном смысле задыхаются (о чём музейное руководство говорило не раз).
Ц.: Но при этом нынешнее руководство Музея Андрея Рублёва во главе с директором Михаилом Миндлиным противится полному переезду из монастырских стен?
Отец Леонид: Да, на сегодняшний день они говорят: мы всё равно не уйдём до конца, всё равно хоть «хвостиком», но останемся на территории монастыря. А мы говорим: нет, спасибо, нам «хвостик» этот не нужен. Мы хотим, чтобы возродился отдельный, полноценный и полностью управляемой Церковью монастырский комплекс. Комплекс, в своё время Церковью построенный и на протяжении столетий ей принадлежавший. Замечу, даже в советский период на территории Андроникова монастыря не было построено ни одного здания.
Монастырь должен быть монастырём. Полноценным и полноправным. Но при этом, конечно же, взаимодействие с музеем сохранится и в дальнейшей перспективе. Наша идея, поддержанная и Министерством культуры, и музеем, – создание целого церковно-музейного кластера, комплекса, который бы занимался сохранением, изучением и популяризацией древнерусской культуры и искусства. Например, того же знаменного распева, который уже много лет возрождается и используется в богослужебной практике Спасского собора Андроникова монастыря.
Но даже этот спорный момент, уверен, в скором времени будет разрешён. В целом же никакого неразрешимого конфликта между Подворьем Патриарха Московского и всея Руси храмов Андроникова монастыря города Москвы и Музеем древнерусского искусства и культуры имени Андрея Рублёва – нет. И уж тем более в эти дни не произошло ничего такого, чтобы могло этот конфликт разжечь.
Ц.: А что касается утверждений, будто Патриарх Кирилл «готов взять монастырь со всем “музейным скарбом”»? Подобный вопрос, что иконы из собрания Музея Андрея Рублёва необходимо передать Церкви, хотя бы в какой-то форме ставился?
Отец Леонид: Это абсолютная ложь и полностью дискредитирует автора такого заявления. Никогда, ни в одном публичном выступлении и даже ни в одной частной беседе Патриарх таких мыслей не высказывал. Более того, Его Святейшество не раз отмечал, что Музей Рублёва – это ценнейший объект культурного наследия, высказывая слова благодарности в адрес его основателей и сотрудников, подчёркивая важность его сохранения и развития. И, к слову, в приобретении музеем дополнительных площадей Русская Православная Церковь также сыграла свою роль. Поэтому подобные домыслы исключительно на совести этого недобросовестного журналиста Солдатова.
Ц.: Но что же в реальности произошло 13 июня в Министерстве культуры, после чего в ряде СМИ, а также в социальных сетях и блогосфере был поднят шум о скором «выселении музея»?
Отец Леонид: Это было очередное заседание нашей согласительной комиссии, на котором ничего конфликтного озвучено не было. Это был доброжелательный диалог, в ходе которого действительно шла речь о расхождении позиций в плане будущего возрождающегося монастырского комплекса. Но и они могут быть сближены по мере развития ситуации.
Святыни и музеи
Ц.: Но если говорить не об отдалённой перспективе в 10-15 лет, а о куда более краткосрочной. Настоятель Подворья отец Дионисий уже назначен, какими будут следующие поэтапные действия по возрождению Андрониковой обители?
Отец Леонид: Да, музеем предложено выделить Церкви четыре здания: самого Спасского собора, в котором давно совершаются богослужения, но сам храм официально принадлежит музею; здание бывшего Братского корпуса монастыря, небольшое монастырское здание так называемой мертвецкой (покойницкой) и маленькой башни в 8 квадратных метров.
Формализация этого предложения может осуществиться уже в самое ближайшее время, но даже здесь Русская Православная Церковь никого не торопит и никуда не выгоняет. Поскольку мы прекрасно понимаем, что освободить Братский корпус музей быстро не сможет. Кстати, не думаю, чтобы тот же журналист Солдатов смог бы столь же терпеливо ждать, если бы какие-то люди заняли законно принадлежащие ему и его семье помещения.
Ц.: А что касается монастырского храма Архангела Михаила, где сейчас находятся основные экспозиции Музея Андрея Рублёва?
Отец Леонид: Вопрос о его скорейшей передаче сейчас не ставится. И мы понимаем, что пока ему нет никакой альтернативы. Другое дело, ставится вопрос, чтобы его алтари были подготовлены для возможности проведения в них разовых богослужений по особым случаям. Музей это подтвердил и никаких препятствий чинить не собирается. Так что и здесь у нас нет никакой конфликтной ситуации.
Ц.: Но способно ли сейчас, когда Церкви ещё не передан даже монастырский Братский корпус, на территории Андрониковой обители действовать Патриаршее Подворье?
Отец Леонид: Конечно, пока это невозможно: условия очень стеснённые, а поскольку это памятник культуры федерального значения, что-либо достраивать или перестраивать на его территории нельзя. Поэтому даже самую элементарную келью настоятеля Подворья отца Дионисия на территории монастыря пока организовать невозможно. Но появилась идея возвести новый Братский корпус (за стеной самой обители, близ храма благоверного князя Димитрия Донского – с левой стороны от монастырского кладбища).
Ц.: И в заключение позвольте задать Вам вопрос не как одному из церковных кураторов возрождения Андрониковой обители, но как настоятелю одного из храмов в центре Москвы – храма священномученика Климента, папы Римского, в Замоскворечье. Тот же Александр Солдатов утверждает, что заполняемость даже московских храмов не превышает 3%, а в том же Спасском соборе Андроникова монастыря на воскресных богослужениях бывают 30-35 человек, делая из этого вывод, что возвращать православные святыни Церкви – нецелесообразно. Насколько подобная статистика соответствует реальности?
Отец Леонид: Это неправда. В Спасском соборе после прихода нового настоятеля храм заполняется не просто полностью, но иногда люди даже стоят на улице. Что же касается нашего храма священномученика Климента, который находится не в густонаселённом районе Москвы, то и у нас минимальная воскресная посещаемость – около 150 человек (а в большие праздники – значительно больше). И это в очередной раз доказывает, что господин Солдатов является не журналистом, а творцом фейков, проводящим целенаправленную работу против Церкви.
* * *
Также Царьград обратился за комментарием к главе московского общественного движения возрождения Спасо-Андроникова монастыря – доценту Института государственной службы и управления РАНХиГС при Президенте России Сергею Карнаухову.
Царьград: Сергей Сергеевич, какова ситуация на сегодняшний день? В чём причина обострения информационной войны вокруг возрождения Андрониковой обители?
Сергей Карнаухов: Причина очевидна: рассогласованность позиций всех участников процесса. Подчеркну мысль: не противоречие, а нескоординированность и, как мне кажется, примесь личных интересов. Если бы не было личного, всё было бы давно решено. В частности, я лично предлагал директору музея Михаилу Миндлину инициировать внесение корректив в Концепцию развития музея.
Некрополь Спасо-Андроникова монастыря
Что для этого нужно? Необходимо скорректировать ту часть, которая сводит сотрудничество музея с Русской Православной Церковью к созданию в стенах обители древлехранилища. Попросту склада церковных артефактов. Это предложение диссонирует с церковной позицией, которая однозначно выражена в решении Святейшего Патриарха возродить в этих стенах монастырь.
Однако господин Миндлин, пользуясь антицерковной волной из Екатеринбурга, растущей протестной активностью, острой повесткой которой является борьба с Православием, намеренно втягивает бесконфликтную, по сути, ситуацию возрождения Спасо-Андроникова монастыря в протестную повестку федерального масштаба. Отсюда понятен мотив: дискредитировать Патриарха и Церковь.
Ц.: Какова, на Ваш взгляд, наиболее реалистичная перспектива развития сложившейся ситуации?
С. К.: Мы видим лишь один путь. Директору музея и его заместителям нужно прекращать играть в Навального и заняться своей работой. И наконец-то начать выстраивать диалог с Церковью, с общественностью, строить стратегию развития музея в рамках той магистрали, которая определена действующим законодательством.
То есть в связи с реституцией монастырского комплекса начать более активный поиск тех помещений, которые бы вместили все фонды и коллектив музея, создавая там теплую, дружелюбную и привлекательную обстановку.
Мне кажется, человек, который руководит православным, по сути, музеем, но воюет с Православием, вряд ли работает на повышение имиджа и привлекательности такого уникального объекта культуры, как Музей Рублёва.
