Фото: karnaval2018 / Shutterstock.com
Технические проблемы, связанные с загрязнением нефтепровода, решены. Время подсчитывать убытки и платить по счетам. Вариантов много, но при всех страдает в первую очередь российский бюджет
Автор:
Мельников Михаил
Глава Минфина, первый вице-премьер Антон Силуанов озвучил позицию правительства по выплате компенсаций за поставку некачественной нефти через нефтепровод «Дружба». Выступая перед журналистами в Нур-Султане (Казахстан), он выразил недоумение, с какой стати бюджет страны должен страдать из-за недостаточного обеспечения безопасности компанией – вице-премьер употребил тут экономический термин «косяки». То есть «Транснефть», как и любое другое ПАО с преимущественно государственным участием, должна будет выплатить в бюджет 50% своей прибыли по итогам года.
Высказыванию Силуанова, которое, по всей видимости, является окончательным ответом на болезненный вопрос, предшествовали несколько заявлений чиновников чуть пониже рангом.
Борьба вокруг дивидендов
Первое из них прозвучало ещё до инцидента с загрязнением – в марте 2019 года вице-премьер Дмитрий Козак предположил, что «Транснефть» может заплатить менее чем 50%: «Всё зависит от инвестиционной программы». Эта универсальная формулировка помогает корпорациям уходить от выплат в бюджет: так, по итогам 2017 года «Транснефть» поделилась с основным владельцем (а это мы с вами через Госимущество, контролирующее около 80% капитала компании) лишь 30% его доли дохода. В «Транснефти» по итогам 2018 года прямым текстом заявили, что инвестпрограмма рассчитана на выплату лишь 25% прибыли в качестве дивидендов.
В конце марта «Транснефть» опубликовала отчётность: прибыль составила 225,4 млрд руб., существенный рост по сравнению с 2017 годом. Таким образом, размер дивидендов должен был составить 112,7 млрд руб. 78,55% компании напрямую принадлежат государству через Росимущество, а 20,84% – «Национальному расчётному депозитарию», являющемуся практически стопроцентной собственностью ПАО «Московская биржа». Среди совладельцев ПАО также есть компании с государственным участием (ВЭБ, РФПИ), но на них правило о 50% не распространяется, «Московская биржа» вправе сама распределять свои доходы, в том числе полученные от «Транснефти» дивиденды. То есть мы, Российская Федерация, вправе рассчитывать на 78,55% от 112,7 млрд руб. = 88,52 млрд руб. плюс небольшой по этим меркам финансовый ручеёк через долю в «Московской бирже».
Фото: Poring / Shutterstock.com
16 мая Дмитрий Козак сообщил, что решение о дивидендах за 2018 год будет принято лишь после окончательной оценки размеров ущерба. Тогда же министр энергетики Александр Новак сказал, что, по его личному мнению, эта сумма не превысит 100 миллионов долларов, то есть 6,6 млрд рублей. На фоне общей прибыли это выглядит чувствительной, но никак не катастрофической потерей. На скандальную покупку офиса в башне «Эволюция» было потрачено в 6-7 раз больше.
Неудивительно, что 24 мая глава Минэкономразвития Максим Орешкин заявил, что «Транснефть» – сильная компания и в состоянии сама решить свои проблемы. Более того, она, возможно, даже не станет пересматривать дивидендную политику. Это был внушительный ход, такое решение действительно подняло бы изрядно пострадавший международный престиж «Транснефти».
Но монополисту не нужен престиж, ему нужны деньги. Поэтому 27 мая Александр Новак, который по совместительству является председателем совета директоров «Транснефти», вновь поднял вопрос о размере дивидендов. По его словам, тема не закрыта, она изучается в правительстве, которое должно принять окончательное решение.
И вот Антон Силуанов, который старается по мелочам не лукавить, вроде бы это окончательное решение озвучил. За свои косяки «Транснефть» ответит сама. Так это подано средствами массовой информации.
Отложенные потери
Что ж, давайте посмотрим, кто будет платить на самом деле. Доходы и расходы за 2018 год утверждены и пересмотру не подлежат, а вот финансовый результат 2019 года обещает быть заметно хуже – особенно если общая сумма ущерба превысит упомянутые 100 млн долларов. Скажем, только недополученную от сокращения объёмов перекачки нефти прибыль Белоруссия оценивает в 150 миллионов до конца года, и это лишь одна из многих строчек в списке претензий. Кроме того, ущерб нанесён не только зарубежным компаниям, но и, о чём часто забывают, российским экспортёрам нефти, которые были вынуждены снизить отгрузку и, как следствие, потерять в доходах. Учитывая масштабы происшествия, думается, можно говорить о полумиллиарде долларов ≈ 33 млрд руб.
Если все эти деньги будут выплачены в 2019 году (а оборот «Транснефти» это в принципе позволяет), то при сохранении прочих экономических показателей на уровне 2018 года государство как акционер недосчитается 50% (норма дивидендов) от 33 млрд (внеплановый убыток) * 0,7855 (доля России в капитале) = 13 млрд рублей. Строго выполняя при этом наказ Силуанова не помогать «Транснефти» из бюджета.
Фото: Grigvovan / Shutterstock.com
Проще говоря, недополучение денег в бюджет будет перенесено с 2019-го на 2020 год, только и всего. Платить в любом случае, при любой формуле будет государство, то есть все мы. Пусть и в формате недополученной прибыли, суть от этого не меняется. «Транснефть», юридически являющаяся пострадавшей стороной, явно не сможет получить и сотую долю ущерба от предположительных виновников инцидента.
И тут встаёт следующий вопрос. Компания, тратящая огромные деньги своих акционеров на красивую жизнь московского офиса, не озаботилась элементарной защитой трубопроводов и самоустранилась от проверки качества нефти. Так что «пострадала» она по причине собственной беспечности, тогда как реально пострадавшей стороной оказывается Российская Федерация, которая в той или иной форме недополучит полагающуюся ей долю прибыли. А это часть 1.1 ст. 293 УК РФ «Халатность».
«Транснефть» давно жила не по средствам, и тот замечательный факт, что её глава Николай Токарев служил когда-то в Германии с Владимиром Путиным, не должен стать препятствием для подробного, въедливого аудита её деятельности. Счётная палата как раз выбила себе соответствующее расширение полномочий. Так что, возможно, в обозримом будущем мы узнаем много нового о нашем нефтетранспортном монополисте.
