В Украине президент Порошенко медленно, но неотвратимо уходит, попутно обрушивая всю сложившуюся политическую систему последних лет.
На смену вечным Порошенко и Тимошенко идет перспективный, но пока начинающий политик Зеленский с неопределенным лицом. Чем все это закончится для страны, не очень понятно. Зато понятно, что опять грядут перемены и скучно в Украине не будет.
В Казахстане незадолго до этого елбасы Нурсултан Назарбаев просто взял и ушел. Нет, он кончено остался. Но при этом все-таки немного ушел, освободил дорогу если не молодым и новым, то другим людям.
И вообще, государственные фигуры подобного масштаба просто так не уходят. Это только в США на заре независимости первый президент Джордж Вашингтон мог себе позволить обидеться на Конгресс и уехать в Маунт-Вернон на дожитие. Ровно потому, что Конгресс никуда не уехал, власть не бросил и продолжал править.
В Казахстане традиций самовластного парламентаризма, как в Англии и вслед за ней в США, не было. А государство создавалось самим Назарбаевым. На нем, в значительной мере, и держалось.
Поэтому бросить Казахстан Назарбаеву трудно, а вдруг сооружение не крепкое? Но и власть одного лица не может длиться вечно. Значит, на власти этого лица вся государственность вечно держаться не может. Поэтому Назарбаев поступил мудро – подвинулся, ушел в тень, чтобы протестировать людей и институты.
В России не то. У нас также нет традиции самовластного парламентаризма. Зато у нас есть привычка к самовластному правлению одного лица. И длинная, очень длинная история государственности.
Наша государственность настолько устоявшаяся, что могут меняться:
— первые лица,
— государственные институты,
— цели;
— базовая идеология;
— государственная территория и государственная нация (например, был советский народ, а теперь россияне),
— название государства.
Но при этом само государство обязательно останется. В этом смысле нам опасаться нечего, мы не Казахстан.
Еще у нас есть очень живучая традиция отождествлять государственность, текущую версию государства Российского с личностью единоличного правителя, находящегося у власти. Поэтому мы не любим наших правителей менять, а они не спешат уходить. Ну, традиция…
Так что в Украине мы видим электоральный транзит власти. В Казахстане мы наблюдаем верхушечный, элитно-бюрократический транзит власти, запущенный отцом-основателем государства. В России мы видим стабильность, и никакого транзита власти. Не удивительно, что у некоторых в связи с этим возникает ощущение тупика.
Грустное начало дня связано именно с этим. Открыл я Фейсбук, и увидел в нем пост весьма уважаемого мною профессора Валерия Соловья. Пост короткий, точно по его собственной концепции блогерства. Но емкий.
Он сообщает, что выступает сейчас перед бизнесменами и сравнивает две эпохи – нашу и времена заката СССР, 1889-1991 годов. У бизнесменов это вызывает «полное и даже восторженное согласие». Дальше они выясняют, в чем же сходство.
И приходят к одному ответу: имеет место «ощущение полной исчерпанности и тупиковости политической и экономической модели» (у Валерия Соловья капслоком).
Но так уж получается, что с профессором Соловьем я всегда соглашаюсь только частично. Он ждет каких-то социальных потрясений, даже революции, а я нет, не жду. Соответственно, более-менее одинаковая оценка текущей ситуации приводит нас к несколько отличающимся выводам.
Хотя в данном случае есть и некоторые исходные различия. Например, с исчерпанностью экономической модели я согласен, это очевидно. Но кризиса политической модели пока не вижу.
Недостаточность, проблемность политической модели, неполное представительство, отсутствие нормальных политических каналов для выражения интересов некоторых прогрессивных социальных групп нашего общества я, как и все, наблюдаю. Но вот исчерпанности это модели – нет, не вижу. А если смотреть на политическую модель как на властно-политическую, то тем более.
Хотя дело тут еще и в точности формулировок, конечно. Если думать, что модель из четырех системных партий в их нынешнем виде будет и дальше жестко сохраняться, то да, это тупик. Но ничего подобного не будет, хотя бы в силу возраста некоторых лидеров. Если же взять расширенную политическую систему, с непарламентскими партиями, да еще в различных вариантах динамики, то там ведь много вариантов развития.
Совсем другое дело с экономической моделью. Понятно, что модель экспортно-ориентированной энергетической (а также оружейной и расширенно сырьевой) державы больше не работает. Она не дает ощущения перспективы ни гражданам, уровень жизни которых как-то совершенно безнадежно падает уже 5 лет (подряд). Ни бизнесу, который душат крупные компании и политические власти, как легально, так и не очень. При этом государство пока не обеспечивает (активно или пассивно) условий для роста, и это, наверное, главное.
Однако тут ведь тоже не все так однозначно. Вроде бы государство пытается предоставить бизнесу экономические возможности через национальные и инфраструктурные проекты, это ведь довольно большие деньги. Если дело пойдет, экономическая модель начнет медленно, но неотвратимо трансформироваться.
Главный порок экспортно-ориентированных экономик, экономик внешнеторговой экспансии, в том, что они очень неохотно вкладывают деньги, полученные от продажи своих товаров на внешних рынках, в экономику собственной страны. Внешнеторговая экономика – это экономика на вывоз всего, от товаров до доходов, особенно в конкретных условиях России. Но ведь ситуация меняется.
Товары вывозить все еще можно, а доходы, в условиях внешнеполитической изоляции, становится сложно. И бизнес-активность за рубежом становится проблематичной. И власти страны направляют на внутренний рынок большие средства, делая его привлекательным с точки зрения бизнеса и извлечения прибыли.
Да, у бизнеса внутри страны проблем много. Но так ли уж все безнадежно? Про ощущения исчерпанности хочу сказать отдельно. Смотрите, что получается с точки зрения циклов страны.
Период 1989-1991 года действительно должен быть очень близок к нынешнему времени по ощущениям.
1987-2017 годы – это время реорганизация властно-политической системы.
На 3-й год политической перестройки (сначала она затевалась как экономическая, но в 1987 году Горбачев начал политические реформы), в 1989 году, начался очевидный для всех политический кризис, который более-менее разрешился только в 1993 году.
В результате мы получили Российскую Федерацию с президентской формой правления. Все последующие годы властно-политическая система отстраивалась, и процесс этот завершился только в 2017 году.
При более детальном анализе мы получаем такую схему первичных событий 31 цикла:
— 1987 — из-за неудовлетворенности моделью начинается реорганизация, это 1-й год цикла;
— 1989 — на 3-й год возникает острый кризис старой модели;
— 1991 – на 5-й год происходит первый взлом системы;
— 1993 — на 7-й – второй взлом, после которого окончательно закладывается фундамент новой модели.
2014-2044 годы – время реорганизации деятельностной (торгово-экономической) модели. Правда, в рамках цикла торгово-экономической реорганизации мы уже миновали аналог 1898-1991 года. Но все еще находимся во времени острого кризиса, теперь торгово-экономического.
Схема цикла получается такой:
— 2014 (аналог 1987 года) – из-за неудовлетворенности положением дел начинается реорганизация деятельностной системы, это 1-й год цикла (вариантов два: военная экспансия или поворот к экономике внутреннего рынка, идут параллельные пробы);
— 2016 (1989) – на 3-й года возникает острый кризис старой модели (все осознают, что возвращения к старому уже не будет никогда);
— 2016-2020 (1989-1993) – острый кризис старой модели (вот вам и ощущение, что политическая и экономическая модель исчерпана, а страна в тупике, потому что у власти все те же лица и политические партии);
— 2018 – на 5-й года происходит первый взлом системы, правительство формирует планы направить доходы на внутренний рынок и стимулировать экономическую активность при помощи национальных и инфраструктурных проектов, одновременно оказываясь от части социальных обязательств и понуждая граждан к трудовой активности;
— 2020 (1993) — на 7-й год острый кризис старой модели должен закончиться формированием базы новой модели (видимо, проявится эффект нацпроектов и разных сопутствующих обеспечительных мероприятий).
В чем существенная разница?
На 5-й года цикла властно-политической реорганизации, в 1991 году, фактически произошла политическая революция. Проект под названием СССР был закрыт, КПСС отстранена от власти окончательной, радикально обновилась и властная, и политическая система.
Но возможны ли радикальные изменения властно-политической системы без революции? Особенно, если они радикальные?
В СССР ведь не было власти, избираемой всенародно, правили коммунисты и КПСС, а органы власти КПСС народ не формировал. В СССР не было политического и идеологического многообразия, политические и идеологические права были только у КПСС. Можно было обеспечить перетекание реальной власти из КПСС в государственные органы и полномочий по формированию властей от элиты к народу без политической революции? Вряд ли.
В аналогичный период нынешнего цикла реорганизации должно случиться две вещи:
— главной целью нашего государства не должна стать военная экспансия;
— в качестве цели должна определиться внутриторговая экономическая деятельность и созданы соответствующие условия.
Нужна для этого политическая революция? Не факт.
Если перелом должен был случиться на 5-й год, то это 2018. То есть аналог 1991 — это 2018 года. Что произошло в прошлом году? От военной экспансии вроде бы окончательно отказались, перешли к глухой защите. В качестве цели выбрали накачку деньгами внутреннего рынка и развитие страны при помощи государственно-частного партнерства в рамках нацпроектов. То есть поворот к экономике внутреннего рынка наметился как бы и без политической революции.
Ну, а разрешиться ситуация в 2020 году. Именно в 2020 году станет понятно, получается что-нибудь у правящей группы в рамках основных задач эпохи, или нет.
Вот и посмотрим. Но пока о тупике, мне кажется, говорить преждевременно. Если нацпроекты пойдут и начнется рост экономики, ориентированной на внутренний рынок, то правящая политическая группа сможет решить все свои проблемы. Бизнесмены опять поверят. Народ опять полюбит. И Путин сможет спокойно уйти. Нам ведь тоже не избежать транзита власти.
Валерий Савельев
