Владимир Путин и Си Цзиньпин. Фото: www.globallookpress.com
Экономическая нестабильность и политические вызовы в Средней Азии могут притормозить китайский проект «Один пояс. Один путь». Маршрут через Россию и Казахстан выглядит более выгодным, чем через Узбекистан, Туркмению, Киргизию и Таджикистан по целому ряду причин
Автор:
Гасанов Камран
У проекта «Один пояс. Один путь» есть несколько маршрутов, но наиболее выгодным с точки зрения китайских интересов кажется срединный. Имея дело с пятью слабыми по сравнению с КНР странами Средней Азии, Пекин не боится попасть под зависимость от них, если он сделает ставку на российский маршрут. С другой стороны, Средняя Азия — более безопасный регион, чем Ближний Восток. Если второй тезис не вызывает сомнения с учётом кризиса в Афганистане, Сирии и Ираке, то с первым можно поспорить. Для этого нужно провести анализ текущего экономического и политического развития пяти постсоветских стран.
Неплатёжеспособная Средняя Азия
Новости о гиперинфляции (300%) в Туркменистане снова напомнили об экономической уязвимости Средней Азии. За исключением Казахстана, все страны находятся в зоне риска. С 2014 по 2019 год национальные валюты Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана упали в два-три раза по отношению к доллару. В Туркменистане курс маната искусственно завышен, на чёрном рынке доллар стоит в пять раз дороже.
Инфографика: Телеканал «Царьград»
В Узбекистане и Кыргызстане внешний долг составляет половину от ВВП. Все пять стран, за исключением Казахстана, испытывают дефицит платёжного баланса и страдают от высокой инфляции. На всё это накладывается традиционно высокий уровень безработицы. По официальным данным, число безработных в перечисленных странах не превышает 10%. Но насколько им можно доверять? По статистике Института Гайдара, в январе-апреле 2019 года число прибывших в Россию мигрантов в два раза больше, чем за тот же период годом ранее.
Эксперт в области международных валютных отношений Мехти Мехтиев считает, что три страны Средней Азии могут оказаться на грани дефолта.
«Киргизия, Таджикистан и Туркменистан достигли пределов по наращиванию госдолга, так как завышенный курс национальной валюты не позволяет увеличивать экспорт для покрытия расходной части бюджета, который и так дефицитный. Этим странам остаётся либо наращивать госдолг, либо вести ограничительную бюджетно-финансовую политику. И тот, и другой сценарии сильно увеличивают риски дефолта», — сказал Мехтиев в беседе с Царьградом.
В Узбекистане ситуация неоднозначная. Хотя там самый большой дефицит платёжного баланса, золотовалютные резервы (ЗВР) Ташкента составляют $28 млрд, что на треть больше, чем госдолг.
В условиях высокой инфляции страна может столкнуться со сложностями с выплатами по долгам, так как высокая инфляция создаст дополнительную нагрузку на и без того дефицитный бюджет,
— заметил эксперт.
Кредиты и последнее китайское предупреждение
Основным кредитором проблемных экономик среднеазиатских стран выступает Китай. На китайский банк Exim Bank of China приходится 45% внешнего долга Кыргызстана и 40% — Таджикистана. Узбекистан на 20% зависит от китайских кредитов. Инвестиции Поднебесной в Узбекистан и Казахстан составляют 22 и 27 миллиардов долларов соответственно.
Инфографика: Телеканал «Царьград»
Финансово-экономическая уязвимость получателей кредитов беспокоит Китай. Ведь при всей стратегической важности Нового шёлкового пути Пекин выдаёт займы не безвозмездно. А могут ли Кыргызстан и Таджикистан вернуть деньги, имея дефицитный платёжный баланс и растущий как снежный ком внешний долг? Здесь же нужно вспомнить о высоком уровне коррупции. По этому показателю Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан занимают 28, 22 и 19 места в мире. Есть риск того, что выделенные Китаем деньги будут попросту разворовываться.
В 2018 году посол КНР в Бишкеке Сяо Цинхуа, как написали местные СМИ, в «резкой форме» напомнил киргизам о необходимости своевременно гасить взятые кредиты. В том же году делегаты Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) одобрили создание Национальной надзорной комиссии (ННК). Ведомство во главе с ближайшим соратником Си Цзиньпина Яном Сяоду кроме борьбы с коррупцией будет также заниматься аудитом займов в рамках проекта «Один пояс. Один путь».
Как писал тогда в статье для «Независимой газеты» заместитель генерального директора Центра стратегических оценок и прогнозов Игорь Панкратенко, своим заявлением китайский посол предупредил власти в Душанбе, Бишкеке и других столицах о том, что отныне китайцы заставят «отчитываться за каждый юань».
«Среднеазиатская весна»?
Не меньшую «головную боль» для среднеазиатского маршрута «Один пояс. Один путь» представляют политические риски. Показательным примером служит Туркменистан. Три десятка лет за счёт продажи нефти и газа властям удавалось обеспечить стабильность системы. Но когда после падения цен на энергоносители инфляция достигла 300%, а в очередях за хлебом происходят давки, нецелевое расходование бюджета Гурбангулы Бердымухамедовым бросается в глаза всё больше.
Инфографика: Телеканал «Царьград»
Старший преподаватель Департамента политической науки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Григорий Лукьянов считает Киргизию и Туркменистан наименее стабильными странами региона.
Я бы поставил Кыргызстан на последнее место среди стран региона по уровню стабильности. Даже будучи удалённым от Афганистана и не имея с ним общей границы, у него есть множество неразрешённых споров с соседями. Имеют место проблема огромного узбекского населения, слабость государственных институтов, отсутствие опыта эффективного управления, огромная зависимость от соседей и иностранной помощи. В этих условиях процветают различные виды религиозного экстремизма,
— рассказал Лукьянов в беседе с Царьградом.
Узбеки составляют 15% населения Киргизии. В 2010 году после свержения киргизского премьера Курманбека Бакиева в южном городе Ош произошли ожесточённые столкновения между представителями двух этносов, в ходе которых погибли 200 человек. У Киргизии есть проблемы с Таджикистаном из-за границ. Из 970 километров делимитированы только 500, из-за чего на территории двух стран есть множество эксклавов. В одном из таких 20 июля произошло столкновение между таджиками и киргизами, в котором погиб один человек.
Примечательно, что на Западе Киргизию считают чуть ли не единственной демократией в Средней Азии. Но Григорий Лукьянов отметил, что «демократия не гарантирует стабильности», напомнив о том, что самые страшные геноциды происходили как раз в демократических странах, таких как Руанда.
Следующим в списке уязвимых государств эксперт выделил Туркменистан.
«За последние пять лет Туркменистан — одна из наименее устойчивых стран в регионе. Туркменское руководство теряет контроль над газовыми ресурсами. Учитывая низкие цены и тот факт, что туркменские власти перепродали свои ресурсы на годы вперёд Китаю, России и Ирану, это ограничивает им пространство для манёвра. Крайне примитивное внутриполитическое устройство, высочайший уровень коррупции и кризис в Афганистане — всё это создаёт для Туркменистана серьёзную угрозу», — заметил политолог.
В Казахстане, несмотря на отставку долго правившего президента, политическая система стабильная. Нурсултану Назарбаеву удалось создать функционирующую систему управления. Задача нового президента Касым-Жомарта Токаева — провести социальные реформы. Что касается Узбекистана, то там идёт процесс политического транзита и начались экономические реформы. Таджикистан может рассчитывать на российских военных. 201-я военная база, расположенная в Бохтаре и Душанбе, — один из крупнейших опорных пунктов России в мире.
Угроза ИГИЛ и завет Каримова
«Опасное соседство» создаёт для Узбекистана и Таджикистана дополнительные угрозы. После своего поражения в Сирии и Ираке «Исламское государство» (запрещено в России) пустило корни в Афганистане. Вывод американских войск вызывает тихий ужас в странах Средней Азии, которые опасаются образования «вакуума силы» и усиления экстремистов.
Под страхом проникновения боевиков Ташкент заключил с Москвой контракт на закупку дюжины военных вертолётов Ми-35М, бронетранспортёров БТР-82А (АМЗ) и планирует приобрести многоцелевые истребители Су-30СМ, использованные ВКС в Сирии. В апреле глава Минобороны России Сергей Шойгу заявил о необходимости укрепления военной базы в Таджикистане. С целью защиты от боевиков Москва предоставила Душанбе на безвозмездной основе системы ПВО на сумму $9 млн. За месяц до мартовского визита Шойгу в Таджикистан там поймали боевика, готовившего теракт на российской базе.
Инфографика: Телеканал «Царьград»
Среди источников нестабильности региона можно выделить и природный фактор. Главные реки Средней Азии — Амударья и Сырдарья — берут начало в Таджикистане и Киргизии. Из-за строительства в этих странах ГЭС их соседи испытывают нехватку воды, нужной им для сельского хозяйства. Туркменистан зависит от внешних источников на 90%, Узбекистан — на 77%, Казахстан — на 40%. Проблему обостряет таяние ледников — главных источников Амударьи и Сырдарьи. При такой тенденции к середине века поток воды в Сырдарье может снизиться на 5%, в Амударье — на 15%. Если к этому добавить численность населения, которая, по оценкам Всемирного банка, к 2050 году возрастёт на треть, борьба за воду может спровоцировать межнациональные конфликты. В 2015 году президент Узбекистана Ислам Каримов предупреждал, что водные проблемы «могут усугубиться до такой степени, что вызовут не только серьёзное противостояние, но даже войны».
Как видно, финансово-экономическое и политическое развитие Средней Азии может создать проблемы для реализации Нового шёлкового пути. Испытывающие бюджетный дефицит и страдающие от высокой инфляции Туркменистан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан в лучшем случае будут не в состоянии платить по счетам. Эксперты возразят, мол, китайцы строят проект для себя и они не могли не учитывать риски. Да, это так. Но сейчас условия поменялись. Когда США начали торговую войну с КНР, финансовые возможности китайского бизнеса стали сжиматься. Темпы роста ВВП упали до самой низкой отметки за 27 лет — 6,2%. Частные компании, чьи инвестиции составляют треть от всех китайских вложений ($256 млрд за 4,5 года) в «Один пояс. Один путь», на 12% сократили финансирование мегапроекта.
Русская альтернатива
Альтернативы Средней Азии — две. Ближний Восток из-за разгорающихся там кризисов можно отложить в долгий ящик. Компенсировать риски для Китая могут только Россия и Казахстан. На днях стало известно о начале строительства грузовой автомагистрали «Меридиан» от пограничного пункта «Сагарчин» на казахско-российской границе до Белоруссии. Проект не могли запустить с 2009 года из-за отсутствия финансирования, но теперь недостающее звено Нового шёлкового пути будет восполнено. Автодорогу стоимостью $9,3 млрд профинансируют частные инвесторы.
Параллельно идут работы по запуску арктического маршрута. Весной Владимир Путин поручил правительству ускорить развитие инфраструктуры Арктики и инициировал стыковку Северного морского пути и Морского шёлкового пути. 22 июля две компании из Китая и одна из Японии вошли в проект «Арктик СПГ 2». В начале месяца в рамках «Ямал СПГ» Россия заказала у Южной Кореи 29 судов, включая 15 танкеров-ледоколов, для транспортировки сжиженного природного газа (СПГ).
Российский маршрут более привлекателен не только с точки зрения геополитических рисков, но и в плане рентабельности. Если транспортировка грузов из восточного побережья КНР через Узбекистан, Турменистан, Каспий и далее Кавказ и Турцию занимает 20-23 суток, то по казахско-российской территории — 11-13 суток.
Текущие экономические показатели тоже говорят в пользу северного направления.
Из стран ЕАЭС самыми кредитоспособными являются Россия и Казахстан. Их суверенный долг ниже 30% от ВВП при внушительных ЗВР и профиците платёжного баланса. У двух стран есть потенциал наращивания долга с сохранением макроэкономической стабильности. Особенно это касается России, у которой профицит более $100 млрд, а ЗВР — один из крупнейших в мире — более полутриллиона долларов,
— подметил Мехти Мехтиев.
Пару лет назад японское издание The Diplomat писало, что Центральная Азия созрела для конфликтов и дестабилизации». Частная разведывательная компания Stratfor предостерегала КНР: «Если стабильность в Центральной Азии взорвётся, то реализуется ночной кошмар Китая — прибежище вооружённых сепаратистов окажется у его границ».
При всех плюсах у российского направления есть один серьёзный изъян. Китай не хотел бы попасть под зависимость от России. Поддержка Москвой безопасности стран Средней Азии по линии ОДКБ и СНГ даёт Китаю возможность проталкивать свой проект под русским щитом. Тем не менее обострение финансово-политической ситуации в четырёх бывших республиках СССР на определённом этапе может вынудить Китай внести коррективы в «Один пояс. Один путь».
