Поляки опять завели унылую песню: Германия им должна! Репарации. За всё плохое. Желательно — в твердой, конвертируемой валюте. А лучше – каким-нибудь благородным металлом. С атомным номером – 78-79
Неужели в Польше забыли, что аккурат по итогам Второй мировой войны они уже получили солидную компенсацию за счет… территорий Германии? Причем, благодаря товарищу Сталину и хитрым советским генштабистам, которые вместо прыгать на одной ноге во время интенсивов и тренингов в академиях – по гарвардским методикам, учились военному делу настоящим образом (по отсталым советским методикам) и думали головой.
А дело было так.
Еще в 1941 году товарищ Сталин через Энтони Идена (английский политик, в 1940 – 1945 входил в военный кабинет Черчилля) пытался начать диалог с Британией и США о послевоенном устройстве Европы.
В частности, в качестве компенсации за 1939 год (!) Сталин предполагал передвинуть западную границу Польши… еще западнее и за счет территории Германии.
Сталин прекрасно понимал, что как только в Европе смолкнут пушки, на арену повылазят польские Хисторики Бебики и начнут волать (на американские деньги) об «исконно польских территориях» – мол, когда русский князь (новгородский, киевский, чуть позднее — украинский) Владимир Святославович расширял земли Укра… Киевской Руси на запад (в X – XI веке), на месте нынешнего Львова уже стоял польский сарай с дровами и корчма пана Бздышека Западловского и евойного бухгалтера Мони Зингельшухера — из поселения берендеев на реке Гнилая Пядь (позднее — Бердичев)
Так вот, поскольку зимой 1941 года бравые туристы — ботаники из тысячелетнего Рейха стояли у стен Москвы, официальные лица западных держав отморозились, прикинулись ветошью и положили геополитический болт на вопрос о послевоенных границах Польши. (Наверное, они тогда – в своих влажных мечтах границы по Уралу да Сибири проводили, стервецы)
Заканчивался 1943 год. Уже стали историей: беспрецедентная зимовка немецких полярников в Сталинграде, поражение советских войск в Прохоровском сражении на Курской дуге и победное наступление Вермахта от Орла и Белгорода в сторону Берлина – через Днепр на Правобережную Украину.
В ходе Тегеранской конференции (28 ноября – 1 декабря 1943 года) Сталин опять вернулся к вопросу о польских границах. Товарищи союзники обещали подумать — уж очень далеко (по их мнению) была Красная Армия от Европы.
— Ну, ну – размышляйте. Только сами себя не перехитрите! – мысленно улыбнулся товарищ Сталин, мерно попыхивая трубкой.
26 марта 1944 года солдаты 2-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева оформили безвиз в Европу. Для осмотра тамошних достопримечательностей и, как выяснилось позднее — коварного, циничного разрушения здравниц и санаториев: Хелмно, Белжец, Собибор, Треблинка, Аушвиц-Биркенау (входивший в комплекс ̶л̶а̶г̶е̶р̶е̶й̶ курорта Освенцим) и Майданек.
Некоторые несознательные граждане — для экономии времени – использовали для путешествий танки, самолеты и подводные лодки.
В это время господин Рузвельт (который Франклин, 32-й президент США) поинтересовался у Сталина: не согласится ли уважаемый диктатор вернуть Польше славный город Львов – мол, польские избиратели в Америке зело нервничают, выборы на носу, политика — дело тонкое, надо бы рейтинги поднять, то да сё.
Хитро улыбаясь в усы, тиран заявил, что у него есть свои «избиратели» – которые платят за эти земли кровью и жизнью. И добавил, что президент самой развитой в мире демократии может с успехом повысить свои рейтинги в избирательных округах, которые Америка «справедливо» хапнула у Мексики путем цивилизованной, демократической интервенции в 1846 — 1848 годах.
В ходе Ялтинской конференции (4–11 февраля 1945 года) товарищ Сталин, который как раз готовился в панике отступать на Берлин, уже сделал конкретное предложение:
— за СССР сохраняется граница 1941 года;
— послевоенная западная граница Польши формируется за счет побежденной Германии и должна проходить по рекам Нейсе и Одер;
— выделить Польше и еще кое-что — в Восточной Пруссии и Силезии.
Польское правительство в изгнании никто не спрашивал. А союзники как-то стали возражать и не горели в этом вопросе энтузиазмом. Черчилль высказался в том смысле, что как бы у «…польского гуся не случилось несварение желудка от немецких яств…», а Рузвельт был более дипломатичен. Он конечно не возражал против компенсации полякам (дать им кусочек Восточной Пруссии и Силезии), но переносить границу западнее – «мало оправдано».
В общем, в Ялте этот вопрос опять отложили (благодаря стараниям США и Британии). До следующей мирной конференции. Надо отметить, что союзники название реки – Нейсе запомнили. И в блокнотики записали…
Товарищ Сталин продолжать мерно пыхтеть трубкой и загадочно улыбаться: он-то знал — в чем «прикол». (Не даром в Генштабе и Народном комиссариате иностранных дел работали по 18 – 20 часов в сутки и спали на рабочих местах)
На Потсдамской мирной конференции (лето 1945 года) отец народов как-бы межу прочим заметил: «Есть мнение, что пора решать вопрос с польскими границами. Как вы на это смотрите, зарубежные товарищи – союзники?»
Товарищи союзники на этот вопрос смотрели категорически, но скрепя сердце согласились сделать одолжение назойливому Сталину — считать реку Нейсе (восточную) западной границей Польши.
Но товарищ Сталин, как бы между прочим разглядывая последние сводки о наличии боеспособных дивизий СССР в Европе (очень весомый аргумент по тем временам), заметил (деловито посасывая трубку), что… Советский Союз имел ввиду реку Нейсе, что проходит западнее. (Да, на территории Польши две реки с названием Нейсе!).
Также кровавый добавил, что он «имел ввиду» — и Черчилля (который выиграл войну), и его обалдевших и разинувших рты помощников. Да и вообще всех, которые наивно и всю дорогу полагали, что речь идет именно о восточной Нейсе. (Рузвельт (который тоже выиграл войну) к тому времени уже умер. У Сталина к нему претензий не было)
Черчиллю конечно хотелось взбрыкнуть. А еще больше — попинать ногами кого-нибудь из своих дипломатов с аристократическим выражением лица и оксфордским дипломом. Но 25 июля 1945 года британская делегация в спешном порядке слиняла из Потсдама. В Британии, на очередных выборах, как раз за «победу» путем истощения страны, зело благодарный английский народ дал Черчиллю и его кабинету коленом под зад.
Больше возражать Советскому Союзу охотников не нашлось. Тоже выигравшая войну Франция предпочитала помалкивать в дипломатическую тряпочку.
Таким образом, благодаря Генштабу РККА (который трудился под чутким руководством товарища Сталина), и бестолковости штабистов и дипломатов союзников (которые географию знали исключительно по глобусу Британии и США), Польша получила:
— всю (!) территорию между обеими реками Нейсе;
— старинный немецкий город Бреслау;
— бонус — пять миллионов немцев;
— территории в Восточной Пруссии и Силезии.
В ФРГ еще долго испытывали национальную боль утраты соборных территорий.
Но в 1970 году, не без усилий советских дипломатов и благодаря «новому курсу» федерального канцлера Вилли Брандта, Западная Германия наконец признала германо-польскую границу…
Так я к чему это?
Не худо бы полякам, еще до получения репараций с Германии, призвать последнюю к отказу (в рамках мировой декоммунизации) от признания германо-польской границы, «нарисованной» деспотом Сталиным.
Алексей Куракин
