Тема производительности труда неожиданно стала одной из самых «горячих» – президент снова поручил повышать ее на 5% ежегодно, а правительство уже не первый год бьется над разработкой планов, как это сделать. На недавнем инвестиционном форуме в Сочи Максим Орешкин отчитался: 70 фирм участвуют в пилотном проекте и результат – плюс 10% эффективности. Бизнес-омбудсмен Борис Титов с ним не согласился: если учитывать добавленную стоимость, будет минус 40%. А глава Счетной палаты Алексей Кудрин и вовсе сказал, что наш уровень – уровень стран G7 в 1980-х. Что мешает России выйти на путь прорыва, «Инвест-Форсайт» узнал у научного руководителя Высшей школы экономики, экс-министра экономики РФ Евгения Ясина.
– На днях в Госдуме у Максима Орешкина депутаты пытались получить ответ на вопрос: как сделать так, чтобы наши показатели производительности были выше? Он не смог внятно ответить… А вы знаете, как этого добиться?
– Да. Надо поменять систему хозяйствования. Чтобы была эффективная рыночная экономика. Чтобы работали механизмы конкуренции, чтобы они заставляли наших предпринимателей повышать производительность, применять новую технику… А если вы начинаете нападать на министра за то, что он этого не сделал… По-моему, это несостоятельный подход. И от того что депутаты стали активно нажимать на Орешкина, ничего не произойдет. Надо же понимать: один министр этого сделать не может.
– На Сочинском форуме были названы прямо противоречащие друг другу результаты: плюс 10% и минус 40%. Кто прав – Орешкин или Титов?
– Думаю, не может быть, чтобы прав был Титов – слишком уж большую цифру он называет. С другой стороны, мне представляется, что и Орешкин говорил скорее о том, что хотелось бы иметь. Конечно, 70 предприятий, участвующих в программе, – довольно большая величина. За год производительность у этих компаний выросла. Ну так что здесь удивительного? Другой вопрос, что вы можете получить выборочный рост на нескольких предприятиях, но получить его (или хотя бы остановить падение) на всех предприятиях страны не способны. И в этом-то все дело.
Все годы советской власти мы наблюдали такую картину. Небольшое количество предприятий получали более высокие показатели. Другие росли потому, что набирали работников, приезжавших из деревень. Они давали дополнительные рабочие места и увеличивали объем. Но сама-то производительность при этом не росла в должной мере. В 2008-м, когда наступил мировой кризис, она перестала у нас расти, потому что мы не смогли больше увеличивать добычу нефти. Это был 2008-й, мировой кризис. Потом кризис у нас сохранился, мы уже не могли поддерживать прежние, до 2008-го, темпы роста производства и производительности. Это означает, что приемы, которые сегодня дают эффект на этих 70 предприятиях, еще не гарантия того, что, изменив те же самые условия на других предприятиях, мы и там добьемся аналогичных результатов.
– А вот в Китае, который поставил цель достичь роста ВВП на 6-6,5% в этом году, отчитались о вполне конкретных шагах: снизить налоги и сборы для компаний почти на 2 трлн юаней (это 2% ВВП и порядка $298 млрд, при этом они снижали налоги и в 2018-м); отслеживать занятость в компаниях-экспортерах; уменьшить НДС для обрабатывающей, транспортной, строительной отраслей; поддерживать малый и средний бизнес; стимулировать занятость строительством железных дорог (это где-то $119 млрд), автодорог, ирригационных каналов и т. д. У нас подобных мер что-то не видно. Может быть, в этом дело?
– Нет, не в этом. Никаких чудес в смысле роста производительности в Китае нет. КНР добивался реального роста тогда, когда рабочие расставались со своими старыми занятиями и оказывались в местах роста страны – скажем, в Шеньчжень, самый активно развивающийся город Китая. Это давало большие результаты. Кроме того, эффект давал переход от кустарного производства на более современную технику. Полученную продукцию (она была дешевая, так как дешева была рабочая сила) вывозили в другие страны. Вот тогда Китай быстро развивался. Но потом процесс остановился. Возможности, которые были у КНР в нулевые годы, изменились. А разговор продолжает идти так, словно все осталось по-прежнему. Ставка делается на региональные власти, еще какие-то нерыночные методы… Результат – крупного роста нет. Мы постоянно читаем о достижениях Китая: он растет чуть ли не на 6% в год. Но это не 12%, которые были раньше. Да и непонятно: есть ли те самые 6%?
С моей точки зрения, у Китая нет прежних темпов роста во многом потому, что он в значительной степени сохраняет старые социалистические методы. И у нас нету прежних темпов – потому что мы могли их поддерживать до 2007-го, когда были высокие цены на энергоносители. А сейчас показатели упали, и мы, как Китай, не можем иметь больших успехов. Если мы будем следовать за Китаем и принимать централизованные меры (меры у нас разные, тут ключевое слово – централизованные), которые позволяют снижать издержки и повышать производительность за счет каких-то внутренних стимулов, то не сможем далеко продвинуться.
В принципе, у нас одни и те же проблемы с Китаем: как обеспечить расцвет рыночных методов? Но если делать ставку не на рыночные механизмы, а на повышение роли государства в экономике, выиграть не получится.
Беседовала Елена Скворцова
