Проект храма-памятника жертвам Второй Мировой войны, православным военнопленным и лицам, насильственно вывезенным из Восточной Европы, в бельгийском городе Льеж (Серен). Фото: pravoslavie.ru
В бельгийском городе Льеж, на месте нацистского концлагеря, где содержались советские военнопленные и остарбайтеры, возводится православный храм-памятник
Автор:
Тюренков Михаил
Бельгийский Льеж. Крупный промышленный город на северо-востоке Валлонии. И вместе с тем – один из уникальных исторических центров, известный ещё со времён Римской империи. В истории новейшей Льеж трагически прославился терактом 2011 года, когда от рук вооружённого террориста в центре города на автобусной остановке погибло шестеро мирных жителей, включая женщин и детей, и было ранено 124 человека.
Но куда страшнее здесь было семью десятилетиями ранее. Нет, в отличие от событий Первой мировой войны, когда в августе 1914-го при штурме Льежской крепости погибли десятки тысяч солдат, гитлеровцам Льеж сдался фактически без боя. И именно здесь, на окраине Льежа, в посёлке Серен, в первые годы Второй мировой войны нацистские оккупанты организовали концентрационный лагерь LG VIII Seraing.
Уже в 1942 году здесь оказались советские военнопленные, а некоторое время спустя – печально известные остарбайтеры («восточные рабочие»). Рабы «Третьего рейха», вывезенные с оккупированных территорий Восточной Европы, в основном, из советских республик. Многие из этих людей погибли, часть – вернулись на Родину, где вновь оказались в лагерях. Некоторые же составили основу так называемой «второй волны» русской эмиграции.
Несколько лет назад представители русской общины Льежа выступили с инициативой возвести в этом городе православный храм-памятник в память о тех русских людях, кто навсегда остался лежать в этой далёкой от России земле. Об этом и о судьбах представителей Русского Зарубежья Царьград побеседовал с одним из потомков второй волны русской эмиграции в Бельгии Александром Поповским, активно поддерживающим строительство храма-памятника, где будут установлены плиты с именами погибших в Льежском концлагере.
Царьград: Александр Витальевич, мы, русские люди в России, к сожалению, очень плохо знаем историю русской эмиграции. Хотя 12 лет назад, в мае 2007-го, произошло знаменательное событие: воссоединение Русской Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом. Но удалось ли, на Ваш взгляд, достичь столь чаемого нами русского национального единства?
Александр Поповский: Да, преодоление церковного раскола – это очень важное событие. Хотя, нужно признаться, различия между прихожанами храмов Русской Зарубежной Церкви (в основном, потомками первой и второй волн русской эмиграции) и Московского Патриархата остаются. Также стоит не забывать и о приходах Западноевропейского экзархата русских приходов (Архиепископия православных русских церквей в Западной Европе), до 2019 года подчинявшегося Константинопольскому патриархату. Менталитет немного разный.
Но это зависит не только от церковного фактора. Так, до сих пор среди потомков первой волны эмиграции есть люди, их немного, но они есть, которые держат обиду чуть ли не за то, что им не вернули их имения царских времён. Обиду на Россию. И они уже не стремятся к единству с русскими людьми на Родине, зачастую они уже практически нерусские. Вторая волна эмиграции тоже сильно пострадала от советской власти. Нельзя забывать насильственную репатриацию второй половины 1940-х годов и трагическую судьбу этих людей, пострадавших сначала в немецких, а затем – советских лагерях.
Ц.: Нужно отметить, что многие в России воспринимают эту вторую волну в качестве коллаборационистской, «власовской». Есть ли в этом стереотипе доля правды?
А. П.: Весьма незначительная. Власовцы были в подавляющем меньшинстве. Абсолютное большинство были остарбайтерами и советскими военнопленными. Но и они боялись возвращаться в Советский Союз, поскольку было известно, что все они считаются предателями. А что это значит, все понимали, поскольку прекрасно помнили репрессии 1930-х годов. В том числе – мои отец и мать, чьи родители были репрессированы ни за что. Отца гитлеровцы просто поймали на улице, когда ему было 14 лет. В вагон – и вперёд! Также и маму немцы вывезли 12-летней… Разумеется, ни к каким власовцам они отношения не имели.
Ц.: Каково было отношение у гитлеровцев к русским остарбайтерам?
А. П.: В буквальном смысле как к скоту. Поначалу они должны были носить надпись «Ost» на спине и не имели права находиться в бомбоубежищах во время бомбёжки. Основной вариант трудоустройства всех этих несчастных людей был связан с расположенным в этом регионе бельгийской Валлонии угольным бассейном (бассейн Льеж–Шарлеруа–Монс). Люди оказались обречёнными на тяжёлый, практически рабский шахтёрский труд в глубокозалегающих шахтах. Полуголодных людей заставляли трудиться по 12 часов в сутки. Сохранились воспоминания одного из советских военнопленных, в которых он писал:
При тяжелейшей работе 375-граммовая пайка хлеба да черпак бурды. Спасибо бельгийским шахтёрам, украдкой подкармливавшим пленных. Шахтёр Морис Жакке каждый день приносил мне бутерброд, хотя семье его под немецкой оккупацией жилось тяжело…
Проживали все эти люди в наспех построенных сырых бараках, которые практически не отапливались и кишели всевозможными насекомыми. Но это только ночью, а днём им предстоял тяжёлый каторжный труд.
Ц.: Но при этом у них оставалась возможность молиться? Гитлеровцы не препятствовали православным священникам духовно окормлять остарбайтеров и военнопленных?
А. П.: Русские люди не были бы русскими, если бы в подобных нечеловеческих обстоятельствах жизни и рабского труда не крепили свой дух. Они умудрялись устраивать в своих бараках маленькие домовые церквушки, куда съезжались служить священники из разных православных юрисдикций Европы. Первым устремился духовно окормлять обездоленных русских людей настоятель льежского храма святого Александра Невского священник Валент Роменский, за ним стали приезжать протоиерей Иоанн Бекиш, иерей Матфей Андрущенко, протоиерей Александр Феохари и диакон Михаил Милонов.
Воодушевляющим событием для несчастных каторжников стал приезд к ним в мае 1949 года митрополита Владимира (Тихоницкого). Существует воспоминание одного из шахтёров, который отмечал, что «все русские всюду обращались за помощью к митрополиту Владимиру, чтобы он помог облегчить их тяжёлую участь».
Удивительно, но нет ни единого свидетельства о какой-либо неприязни или, тем более, о конфликтах между влачившими жалкое существование в Серене русскими людьми. А ведь на сравнительно небольшой территории судьбой было предрешено жить людям с разными идеологическими установками: здесь были «белогвардейцы» и «красноармейцы», православные и атеисты. Но поистине царил дух мира и благоволения!
Ц.: Наверное, именно этот дух между русскими людьми важно возродить сегодня? И проект возведения храма-памятника, поддержанный разными православными юрисдикциями, – тому пример?
А. П.: Конечно. Очень важно, что все три существующие на бельгийской земле русские православные юрисдикции (Московская, Зарубежная и бывшая Константинопольская) выступили с единодушной инициативой возвести на месте тяжелейших страданий русских пленников православный храм-памятник, посвящённый нравственному подвигу двух народов – русского и бельгийского.
Важно подчеркнуть: русские страдальцы высоко ценили человеколюбие бельгийцев, не только помогавших им как советским военнопленным, но и приютивших в своей разорённой стране десятки тысяч угнанных немцами на принудительные работы советских граждан. Инициатива строительства храма-памятника была благословлена Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, который в своей резолюции отметил:
Призываю Божие благословение на всех участников сего благого и исторически значимого начинания.
Местной русской диаспорой отведён земельный участок для строительства храма, создан рабочий проект, подготовлена вся архитектурно-техническая документация, получены необходимые разрешения на строительство, и оно было начато. Однако средств не хватает, тем более что возведение храма-памятника ведётся исключительно за счёт народных средств, пожертвований верующих. И очень бы хотелось, чтобы русские люди в России поддержали это начинание, сбор средств на которое ведётся на официальном сайте Русской Православной Церкви в Бельгии.
И дай нам Бог успешно завершить это благое начинание, которое призвано хотя бы частично воздать должное великим страданиям русского народа в минувшем ХХ веке. Потому что будем объективны, оценивая это столетие: хоть оно и было жестоким для всех народов мира, но для русского народа – особенно. И об этом нельзя забывать.
