Михаил Калиниченко – генеральный директор «Протекшен Технолоджи»
Еще Киплинг сказал, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Часто этой ставшей расхожей фразой оправдывают любую разницу менталитетов, распространяя ее и на Россию. Да, русский менталитет существенно отличается от западного: их отличие обусловлено не только географией, религией и жизненным укладом. Западный, или англосаксонский, менталитет базируется на понятии частной собственности, в России же понятие частной собственности было законодательно восстановлено в 1990 году, после более чем 70 лет коллективизма. В Европе и США понятие частной собственности стало неотъемлемой частью менталитета как минимум на 100 лет раньше. Отсюда следует коллективный опыт накопления капитала, развития бизнеса и отношения человека к собственному обогащению.
Яркий пример – отношение к страхованию. Для русского человека страховка – в первую очередь необходимость. Человеку нужно поехать за рубеж – он покупает страховку. Сначала повод, затем страхование как следствие. Для англосаксонского мира страховка – признак благосостоятельности. У человека появляются средства – он покупает страховку.
Еще одно отличие русского менталитета от англосаксонского – отношение к неудачам. В нашем социуме первая же неудача воспринимается как клеймо. Общество устроено таким образом, что высот в бизнесе человек может не достичь, если у него были неудачи. Следовательно, любой человек, который пытался что-то предпринять, но на первых этапах создания бизнеса его попытки не увенчались успехом, теряет возможность стать успешным бизнесменом. Люди забывают, что неудачный опыт – это опыт, который может помочь в дальнейшем избежать своих же ошибок. А в условиях хайтека, когда условия, в которых бизнесмены начинают работу, стремительно меняются, неудача должна восприниматься как составная часть бизнеса. В западном обществе, если компания потерпела крах, это не повод для всеобщего осуждения. Часто возможность неудачи даже закладывается в инвестиционный план.
Следующее отличие от западного общества – в России еще не сформировались механизмы накопления и передачи опыта. Опыт успешного ведения бизнеса с самого начала, с учетом особенностей российского законодательства, только начал нарабатываться. Более того, условия, диктуемые бизнесу законами, слишком часто меняются, чтобы можно было наработать опыт нескольких поколений.
Еще один нюанс – в российском бизнесе человек, у которого были неуспешные попытки создать какой-либо бизнес, в глазах инвесторов оказывается гораздо ниже, чем человек, который ничего не делал. В англосаксонской модели ситуация обратная: человек, который строил бизнес, делал это неудачно и может объяснить, почему его предыдущие попытки были безуспешны, в глазах социума будет выглядеть выше человека, который не делал ничего. Причем такое отношение складывается как с точки зрения общества в целом, так и инвесторов, и партнёров.
В Силиконовой долине инвесторы не боятся вкладывать деньги сразу в сто-двести компаний, из которых всего несколько может выстрелить. Более того, инвесторы заранее учитывают обязательный риск неудач. В России совершенно другой подход к инвестированию. Например, по информации Счетной палаты, государственный инвестиционный фонд «Росинфокоминвест» за 10 лет существования совершил только одно вложение, которое оказалось убыточным. По данным ведомства, «Росинфокоминвест» вложил 148 миллионов рублей в российскую платформу для инвесторов RoboETF. После неудачи на фонд обрушилась волна обвинений, но не было никаких осуждений, что на протяжении 10 лет у фонда были другие расходы: зарплата сотрудникам, аренда офисов и т.д., которые в общей сложности, скорее всего, были равны единственному вложению фонда.
Хотелось бы, чтобы бизнес в России больше использовал научный подход. В науке нет давления из-за промахов, так как предполагается, что отрицательный результат является таким же результатом, как положительный. Например, ученый, который выдвинул десять гипотез и пришел к выводу, что ни одна из них не правильная, не будет подвержен давлению и останется таким же уважаемым в обществе. Наше научное общество к такой ситуации относится вполне лояльно. Считается, что своими ошибками исследователь убрал неправильные предположения. Соответственно, у ученых есть возможность накапливать опыт, в том числе отрицательный.
Неудачи в бизнесе западным обществом воспринимаются как опыт, который позволяет избежать дальнейших ошибок. В то время как в русском социуме человек, допустивший ошибки в ведении бизнеса, воспринимается как неудачник. Такое отношение мешает российскому бизнесу выйти на новый уровень и достичь успехов.
