В начале месяца в США появился любопытный документ (хотя сам по себе подобные документы там появляются достаточно регулярно) — «Заявление о политике Администрации в отношении закона об утверждении военного бюджета на 2020 г.». Документ объемом порядка 10 страниц является сборником возражений президентской администрации США по поводу принятых Конгрессом поправок в военный бюджет и заявляет, что «если бюджет будет принят без учета этих возражений, то советники президента будут советовать наложить на него вето».
ПУ МБР «Миджитмен» в «позиционном» положении
Книга жалоб и предложений
Конечно, вето может быть и преодолено, а может и не набраться для этого голосов, так что угроза весомая. Но что-то кажется, что контролируемый демократами Конгресс ею не впечатлится, да еще в предвыборный год. Все угрозы Трампа практически не смогли повлиять на позицию нижней палаты в отношении «Стены» его имени на границе с Мексикой, да и «шатдаун правительства» и чрезвычайное положение тоже не очень помогли.
Сам документ выражает мнение администрации по поводу различных статей и сумм (напомню, Сенат в США утверждает бюджет, но распределение сумм контролирует Конгресс), которые были срезаны с разных статей бюджета. Документ весьма любопытен местами и ряд его положений требуют отдельного рассмотрения, хотя местами там есть и совершенно непонятные стороннему наблюдателю вопросы типа «перфтороктановой кислоты и перфтороктансульфоната на военных базах и сооружениях» (речь о «срезании» средств на избавление от этой токсичной, канцерогенной и чрезвычайно плохо биоразлагаемой гадости, в частности, о прекращении загрязнения военными воды этими веществами).
Из ключевого можно упомянуть как-то уже разбиравшиеся «битвы» вокруг замораживания программы переделки боевых блоков (ББ) W76-1 в «обрезанный» до сверхмалой мощности W76-2, программы модернизации ББ W87. Или урезания средств по программе восстановления одной из ключевых технологий, которых США лишились и не могут производить новое ядерное оружие. Или, скажем, срезания средств на ряд испытаний по программе ПРО США и так далее. Есть и пункт, в котором содержатся возражения по поводу отмены выделения средств на «правильную» сирийскую «оппозицию» (то есть «умеренных» бандитов-головорезов, которые отличаются от «неумеренных» только тем, что режут головы тупым ножом и чуть пореже). Но нас в данном случае интересует раздел о программе создания перспективной МБР GBSD, которую на 2020 г. «подрезали» на 103 млн. долл., что администрация и МО США считают критически важной суммой для предварительных работ по программе.
И еще один пунктик, о котором чуть подробнее. Речь о возражении администрации Трампа на «пункт 1645», в котором установлено продление аж на 10 лет запрета на выделение каких бы то ни было средств на НИР и ОКР по созданию подвижного варианта ракетного комплекса с МБР GBSD. Откуда вдруг возникло это желание создания, или рассмотрения возможности создания, подвижного боевого ракетного комплекса с МБР в США? Ведь в США практически нет компетенций по созданию таких комплексов и полностью отсутствует опыт их эксплуатации. Да и ключевым документом NPR-2018 (Nuclear Posture Review, «Обзор ядерной политики») не предусмотрено создания подвижного варианта GBSD. Тем более что роль основной подвижной компоненты СЯС (СНС) США наряду с бомбардировщиками В-52Н (В-2А имеют исключительно виртуальную полезность в плане использования их в СЯС) исполняли до этого с успехом атомные подводные лодки с баллистическими ракетами, то есть ПЛАРБ. Они же остаются основным носителем ББ в составе СЯС (СНС) США. Чего еще надо вдруг стало?
Зачем американцам понадобились подвижные комплексы с МБР?
Можно, конечно, объяснить все желанием «напилить» еще средств на теме, которую потом тихо прикроют, как это регулярно бывает в США. И наверняка не без этого. Но по зрелом размышлении понимаешь, что это будет неполным и неправильным объяснением. Да и в самом документе указана причина. «МБР GBSD будут служить наземной опорой, «ногой» (как часто зовут в США ветви ядерной триады) ядерной триады стратегического сдерживания долгие десятилетия», — говорится в документе. Конечно, если средства на нее все же будут выделяться как надо, а сама программа в итоге не провалится и не будет закрыта, оставив Америку со старичками «Минитменами-3» в шахтах. Пусть и бодрыми пока старичками, прошедшими пластические операции и подтяжки и делающими зарядку по утрам.
«В настоящее время мобильный вариант GBSD не требуется для обеспечения сдерживания, но изменения в технологиях у противника (например, прорыв в противолодочной войне) могут потребовать от США пересмотреть свои взгляды на создание мобильного комплекса».
Как кажется автору, тут все просто и понятно изложено. В США, конечно, все больше и больше малокомпетентных людей во властных кругах и в руководстве армией, и это видно и по «мудрым» действиям и не менее «мудрым» речам многих деятелей администрации или МО. Но пока их количество не перешло в качество окончательно, и люди, способные осознавать реальность, не все еще сидят дома в отставке у себя на ранчо. И в США эти люди отлично все поняли, что новейшие системы стратегических и даже нестратегических вооружений России, такие, как гиперзвуковые аэробаллистические планирующие и управляемые боевые оснащения для МБР и БРПЛ (в ближайшей перспективе так и будет), гиперзвуковые КР, КР с ядерными ракетными двигателями и, в частности, «самоходные подводные аппараты» «Посейдон» 2М39 с им подобными могут быть не только прекрасным средством встречного, ответно-встречного или ответного ударов («Посейдон» для первых двух никак не подходит, но для ответного — вполне), но и могут стать средством «удара в назначенное время», превентивного. Да, формально Россия заявляет, что ничего такого не планирует, но военные, которые верят заявлениям политиков, — плохие военные. Тем более что декларированные «удары по центрам принятия решений» вряд ли имеют смысл в виде ответных. И, самое главное, в США, в отличие от ряда отечественных авторов, считающих «Посейдон» чуть ли не резиновой детской игрушкой, или «бумажным тигром», а не серьезной угрозой (бог им судья), весьма адекватно восприняли угрозу основе ядерных сил США, исходящую от гигантской глубоководной скоростной «сверхторпеды» с термоядерным зарядом большой или особой мощности. И понимают, что эта штука подходит не только для постановки «жирной точки» в глобальной войне, с созданием волн цунами у берегов противника, созданием обширных зон разрушений и длительных радиоактивных загрязнений в приморских областях. Но и для многого другого, в том числе и того, что пока и в голову не приходит.
Не сейчас — пока что и первый штатный носитель, подводный крейсер К-329 «Белгород», даже не приступил к испытаниям, и сами «Посейдоны» не завершили испытаний. Но лет через 6-8 угроза от них станет вполне реальной. И потенциальную возможность осуществления «Посейдонами», вероятно, с помощью нескольких других типов подводных аппаратов, жесткого слежения за всеми или большинством ПЛАРБ США и их союзников, как и слежения за основными базами ПЛАРБ, с целью их уничтожения в нужный момент, там учитывают. И, разумеется, там не питают иллюзий и в отношении защищенности ШПУ, в которых «живут» «Минитмены», и поселятся в перспективе GBSD. Эти шахты у США не идут в сравнение с советскими конструкциями, рассчитанными порой даже на выживание и обеспечение ответного пуска в любых почти условиях, в том числе и прямого попадания (не все ШПУ, но достаточно таких), и уж точно — при засыпании их массивом земли и прочими неприятностями ядерного удара. Там и давление они выдерживают куда меньшее, хотя крышка «минитменовской» шахты весьма толстая, и сама конструкция сдвижной крышки не предполагает никаких систем прорезки и отсыпки грунта и многого другого.
А СПРН, конечно, — дело хорошее, и у США с ней все достаточно хорошо, но ядерная сверхдержава, если не хочет утратить свой статус, обязана учитывать любое развитие ситуации, в том числе обеспечение ответного удара даже в случае «пропуска» первого удара противника. Отсюда, видно, возникло желание рассмотреть на всякий случай создание подвижного комплекса с МБР. Но Конгресс срезал эти планы на взлете. Возможно, еще договорятся и разрешат этот и иные вопросы, а возможно, и нет, и вопрос придется отложить надолго.
Опыт создания имеется, хотя и необычный
Сложно сказать, каким видели в Пентагоне возможный подвижный комплекс. При этом нельзя сказать, что у США вот совсем не было опыта создания или хотя бы проработки таких комплексов. Не будем обращаться к совсем уж старине глубокой и созданию «Минитменов» (а там мобильные варианты периодически рассматривались и последовательно отвергались под лозунгом наличия большого числа ПЛАРБ). Но при создании тяжелой МБР МХ рассматривались и создание боевого железнодорожного комплекса, и даже подвижного грунтового ракетного комплекса (ПГРК). Но не такого БЖРК, как наши «Молодцы» и «Молодцы-УТТХ», почившие в бозе, или пока «приторможенный» их наследник «Баргузин». Американцы не планировали автономный комплекс, способный затеряться на железнодорожной сети общего пользования (пусть и на специально укрепленных путях, как было с «Молодцами»). Хотя, возможно, такой вариант тоже рассматривался. Они планировали комплекс, базирующийся в подземном укрытии-тоннеле, а в кризисной ситуации патрулирующий на проложенных в незаселенных районах на обширных территориях специальных баз железнодорожных путях со множеством подготовленных «отнорков» — боевых стартовых позиций. Это, конечно, куда хуже «Молодцов», но и куда проще. Но от этой идеи отказались. Отказались и от грунтового варианта — МХ весил сравнимо с нашим «Молодцом», и эту МБР у нас тоже «на грунт» поставить не решились, хотя и работали над этим.
Зато программа создания малогабаритного ПГРК «Миджитмен» была куда успешнее и продвинулась дальше. Строго говоря, ПГРК в нашем, отечественном понимании, он не являлся. Это скорее относительно защищенный перебазируемый комплекс. В СССР, а затем и РФ, опыт создания и эксплуатации ПГРК РВСН крайне длительный, разнообразный и богатый. И та концепция ПГРК, способного как к пуску из мгновенно раскрывающегося укрытия, так и к длительному патрулированию и дежурству на постоянно сменяемых позициях в обширных лесных и таежных зонах нашей страны, оптимальна. Она привела к созданию высокоподвижного, высокопроходимого автономного комплекса на самоходном шасси и средств его охраны, обороны и обеспечения боевой деятельности. Способного и затеряться в лесах, и замаскироваться там так, что со спутника или даже с воздуха не найдут. И стрелять с различных площадок, на которых комплекс способен выровняться и горизонтироваться с помощью развитых средств обеспечения этого. И не только для нас — те же китайцы, вначале пойдя по ошибочному пути создания ПГРК полуприцепного типа, теперь копируют нашу концепцию. Хотя там одним созданием автономной самоходной ПУ им не обойтись.
Стойкий «карлик»
В США пошли иным путем. «Миджитмен» планировался для иной концепции применения и базирования. Он планировался для куда более проходимых районов пустынь и полупустынь (в США нет такого количества глухих лесов, да и эти леса могут кому-то принадлежать, особо не покатаешься), с достаточно плоским рельефом и относительно твердым покрытием. И для перемещения по асфальтовым дорогам и пересеченным, но с достаточной несущей способностью. Комплекс предполагалось держать в защищенных укрытиях и в кризисный период выпускать оттуда на маршрут, или же, в случае внезапного удара, комплексы должны были быстро покинуть укрытие и рассредоточиться в его окрестностях. Конечно, это куда более уязвимая концепция, чем наша, с дежурством трети ПГРК в лесах, трети — в укрытиях типа «Крона», и трети на техобслуживании (в мирное время и не на учениях, а в кризисный особый период в леса выгонят всех, кого можно). Но для обеспечения ее работоспособности «Миджитмен» был выполнен максимально защищенным к поражающим факторам ядерного взрыва, чтобы при поражении укрытий от близкого взрыва не погибли сами пусковые. Да, сама концепция использования полуприцепа, с точки зрения проходимости — ущербна, но там, где американцы собирались их гонять, она бы подошла. А вот в нашем лесу полуприцеп быстро бы сел «пузом» и застрял.
Зато «Миджитмен» имел специально подготовленный тягач и полуприцеп, имевшие бронирование (масса его на комплексе была сравнима с массой ракеты) и усиленную защиту от поражающих факторов, и специальную форму, препятствующую опрокидыванию ударной волной. Умел прицеп с ракетой и самозакапываться с помощью специального устройства плугового типа, что способствовало стойкости к ударной волне. Утверждалось, что ПУ «Миджитмена» способна выдержать 500 кт атмосферный взрыв на дистанции 1300 м. Так ли это, неизвестно, но испытания пусковой на стойкость проводились, в ходе их был подорван неядерный заряд мощностью около 4000 т тротила, что эквивалентно было примерно 8-килотонному атмосферному ядерному взрыву. Установка выдержала. Что и говорить — конструкция интересная. Хотя сам комплекс в целом демонстрировал незрелость американских разработчиков в вопросах ПГРК, в частности, многие использованные в создании пусковой решения или же аппаратура наземного обслуживания, по нашим меркам, не годились. Для обеспечения заданной массы малогабаритной МБР (13 т, потом массу подняли до 15, а затем до 16 т, в итоге же она составила более 17 т), кроме использования высокоэффективного твердого топлива и ряда как опробованных на других ракетах, так и новых решений, отказались от любых средств преодоления ПРО. Отказались и от возможности энергетически затратной, неточной, но иногда весьма полезной настильной стрельбы и от возможности быстрого разгона и короткого активного участка. Сложно сказать, насколько удачной бы оказалась концепция такого комплекса в войне и насколько он был бы удачным в эксплуатации.
Провести успели два летных испытания, первое оказалось неудачным (объявлено частично успешным, все же первая ступень свое отработала), второе было успешным. Затем программу закрыли по договорным причинам — у СССР на подходе был ПГРК нового типа, малогабаритный комплекс «Курьер», создававшийся как маскирующийся под обычный рефрижератор. Американцы быстро поняли, что их «предельный» (а во многом он таким был) «Миджитмен», создание которого они для русских считали нереальным, получил еще более «предельный», хоть и созданный совсем иначе, ответ. «Курьер» был не «сумоистом», выдерживающим толчки противника со спокойствием стены, а идеальным незаметным убийцей, «ниндзя» или ассасином, способным скрыться в любой толпе. И этот ответ США не понравился и они быстренько согласились на обмен «Миджитмена» на «Курьера». В некотором роде наследником «Курьера» в том виде, каким он стал к концу программы, можно считать неразвернутый пока по политическим причинам ПГРК «Рубеж».
В общем, некоторый опыт у США в создании подвижных комплексов, пусть и не таких, как наши, имеется. И нельзя сказать, что он неудачный. Да, он в значительной мере позабыт и утрачен, нет и людей, которые это делали, но возможность создания такого комплекса для Америки имеется. И хотя сейчас на этих планах ставит крест Конгресс, но все потенциально возможно когда-то в будущем. Вряд ли появится новый «Миджитмен» — новая МБР, скорее всего, будет близка в размерности и массе «Минитмену», и повторить с ракетой, скажем, в 35-45 тонн, то, что вышло с ракетой в 17, не получится. Тут, скорее, что-то похожее на «Тополь» вырисовывается, но для создания подобной системы нужно съесть не один пуд соли, набрать опыт. В общем, пока непонятно, что, по какой концепции и какого вида могут «родить» американцы в виде мобильного боевого ракетного комплекса с МБР. Может, речь опять будет идти о железнодорожном базировании по типу предложенного когда-то — кто знает?
Автор:
Я. Вяткин, специально для «Военного обозрения»
