Фото: defrocked / Shutterstock.com
13 февраля 1769 года в Москве родился поэт, баснописец и издатель Иван Андреевич Крылов
Автор:
Полонский Андрей
Басня, то есть рассказ о животных с выводом и выходом, названным «моралью», – в истории литературы особый жанр. Повелось с нового времени, что через неё «низовая», телесная часть культуры молодых язЫков приобщается общечеловеческому древу. Так бывает и с юношей, когда он через рассказы старших усваивает опыт предшествующих поколений.
У каждого европейского народа со времён античности существует свой «главный» баснописец, в чьих сочинениях национальный характер и образы выражены с простотой и ясностью. Для греков это Эзоп, для латинян – Федр, для французов – Лафонтен, для русских – Крылов. Известная часть сюжетов басен «гуляет» по истории.
Мы не знаем, кто был вдохновителем Эзопа. То ли безвестный шумеро-вавилонский автор, то ли рассказчик из индийской «Панчатантры». Но ясно, что эллинский баснописец тоже не сам создавал свои сюжеты, не придумывал их исключительно из головы. Однако рассказаны и услышаны эти истории у каждого народа наособицу, с лица необщим выражением. Так, что индивидуально-национальное тут всё же берёт верх над цивилизационно-всеобщим. В этом отношении басня идёт сразу же за народной и авторской сказкой, её истоки теряются у корней мировой культуры, но при этом дают цельную картину национального характера и образа жизни. Каковы басни, таков и баснописец. Эзоп – посмеивающийся мудрец, Федр – законник, Лафонтен – балагур и светский рассказчик.
Наш Крылов – русский дедушка, ехидный, добрый, уютный и проникновенный.
Из глубины национального пейзажа
Само словосочетание «басни Крылова» превратилось чуть ли не в одно слово, которое, как и многие другие словечки из его текстов, стало «крылатым» и свободно летает по пространству языка. Однако представления о жизни, творчестве и мировоззрении Ивана Андреевича в меньшей степени укоренились в хрестоматиях, чем биографии большинства других русских классиков первого ряда. Возможно, это связано с тем, что для советской истории литературы он оказался не слишком удобен. С одной стороны, басни Крылова с их народным говором, ясной и чёткой моралью, предельной простотой и доходчивостью идеально подходили эпохе. Но сам Иван Андреевич – убеждённый монархист, сторонник исторической государственности, противник и едкий насмешник над поклонением перед Западом и стремлением подражать оному, не всегда укладывался в рамки, предписанные идеологией.
Зато теперь, на нынешнем этапе русской истории, для нас особенно существенна личность Крылова, в которой – и в сильных сторонах, и в слабостях очень много понятного — и человеческого, и любимого – русского.
… Отец Ивана, Андрей Крылов, служил армейским офицером, участвовал в подавлении пугачёвского бунта, затем перешёл на гражданскую службу и занимал должность председателя Тверского магистрата. Семья жила исключительно на жалованье, потому ни о каком богатстве не могло идти и речи.
Иван родился 2 (13) февраля 1769 года в Москве, но детство его прошло в Твери. Когда мальчику исполнилось 9 лет, отец скончался, и стеснённые обстоятельства превратились в настоящую бедность. Единственное наследство, которое досталось Ване, – огромный сундук с книгами. Никакого систематического образования он получить так и не смог – не хватило денег. Зато читал запоем. Кроме того, обеспеченные соседи позволили ему присутствовать на уроках французского, которые давались их детям. В результате язык Лафонтена юноша знал в совершенстве.
Чтобы как-то выручить семью, Ивана в 14 лет взяли подканцеляристом в городской магистрат, где раньше работал его отец. Но жалованья хватало разве что на еду. В конце концов матушка решила ехать в Санкт-Петербург, хлопотать о пенсии. Помимо пенсии, старшего сына ей удалось устроить в казённую палату. И семья осталась в столице.
К 16 годам Иван Андреевич уже блистал талантами и имел немалый жизненный опыт. Он не только сменил несколько должностей и мест в «учреждениях». К этим годам он уже был хорошо образован, а также научился играть на нескольких музыкальных инструментах благодаря одному музыканту, который ещё в Твери бесплатно показал одарённому юноше основы музыкальной грамоты. Как говорится, мир не без добрых людей.
В отрочестве Крылов даже сочинил комическую оперу «Кофейница», язык которой и тогда уже был чрезвычайно богат – мальчик, предоставленный самому себе, любил гулять по ярмаркам и базарам и слушать народную речь.
Первые опыты
В Петербурге молодой Крылов сразу же увлёкся театром. Он написал классическую трагедию «Филомела», а за ней – несколько комедий. Все они были относительно прохладно встречены критикой. Юноша был явно талантлив, но ещё не слишком искусен в мастерстве.
Однако Иван не огорчался. В 20 лет он – при помощи влюблённого в литературу хозяина типографии И.Г. Рахманинова – начал издавать свой собственный журнал с курьёзным названием «По́чта ду́хов, или Учёная, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами». Всего вышло восемь номеров.
Журнал состоял из писем о состоянии дел в подземном царстве, которые разные сомнительные духи посылали Маликульмульку. В подземном царстве дела обстояли плохо. Ему мешали коррупция и разврат. Считается, что автором всех текстов был 20-летний Крылов.
Общее направление журнала вызвало неудовольствие Екатерины Великой – Государыня в ту пору успевала просматривать все книги, которые издавались в России. Императрица постановила примерно наказать талантливого юношу – отправила его проветриться за границу, посмотреть на мир и набраться ума-разума. Наконец-то и у Вани появились деньги…
Счастливое время для страны
Вернувшись в столицу, Иван Андреевич купил типографию (императрица Мария Федоровна помогла) и вновь стал издавать журнал, который сначала назывался «Зритель», а затем «Санкт-Петербургский Меркурий». «Меркурий» имел аж 173 подписчика, и его редакция мечтала распространить своё издание на всю Россию.
Главным соперником «Меркурия» был «Московский журнал» Карамзина. Крылову категорически не нравился Карамзин с его любовью ко всему иноземному, особенно не нравилась ему русская версия сентиментализма. Он даже опубликовал в «Меркурии» «Похвальную речь Ермолафиду, говорённую в собрании молодых писателей». Ермолафид – человек, который несёт «ермолафию», то есть чепуху — это как раз и был сам Карамзин, любитель англичанина Стерна.
… 90-е годы XVIII века и вправду оказались счастливым временем для России. Можно только представить себе эпоху, когда главным западником в стране стал 27-летний Николай Карамзин, будущий автор «Марфы Посадницы» и «Истории Государства Российского», а основным почвенником – 24-летний Иван Крылов, будущий автор «Волка на псарне», «Кота и повара» и «Обоза».
Главный русский баснописец
Первую книгу басен Иван Андреевич издал только в 1809 году, но зато сразу же стал признанным национальным писателем. В книжку вошли всего 23 басни, однако для грандиозного успеха у публики этого было совершенно достаточно. И хотя некоторые критики упрекали нашего баснописца, что большую часть сюжетов он «занял» у французского короля басни Лафонтена, у него с самого начала существовали и собственные, чисто русские сюжетные ходы.
Исследователи говорят, что из 27 ранних басен 10 имеют оригинальный сюжет, из 18 басен 1811 года заимствованный сюжет – только у трёх. В 1814 году Крылов написал 24 басни, все до одной оригинальные.
Расцвет дара Крылова пришёлся на Отечественную войну 1812 года. Во время нашествия «двенадесяти языков» он стал подлинным голосом всего русского общества. Иван Андреевич высмеивал поклонение перед Наполеоном, алчность французов, неверность союзников. Он не только воспевал мудрость русских полководцев и обычных солдат, но и в простых и понятных аллегорических формах сумел воплотить самую суть народного отношения к иноземным захватчикам и всем тем, кто преклоняется перед ними:
«И волчью вашу я давно натуру знаю;
А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой».
Признание
Как никто другой из русских писателей Крылов был признан и обласкан при жизни. Казалось, что судьба сполна воздаёт ему за печаль детской и юношеской бедности.
В 1810 году баснописцу была назначена пенсия в 1500 рублей. В 1820 году Государь её удвоил «во уважение отличных дарований в российской словесности», а в 1834-м – увеличил вчетверо. По тем временам это были очень большие деньги.
В 1811 году Ивана Андреевича избрали в Академию наук, в 1823-м он получил от Академии золотую медаль за литературные заслуги, а в 1841-м – по преданию – император Николай Павлович согласился на реформу Академии только с тем условием, чтобы «Крылов был первым академиком».
50-летие творческой деятельности И.А. Крылова в 1838 году отмечалось в Петербурге величественно и тепло и, по существу, стало первым в России общенациональным литературным праздником, задолго до пушкинских торжеств.
Образ в культуре
Ещё при жизни Крылов стал героем множества легенд, анекдотов и баек. Он и сам немало тому поспособствовал. Например, сочинил в нулевых годах комедию «Лентяй», главный герой которой не только напоминал его самого, но и многих других замечательных героев русской литературы, Обломова, к примеру:
«Герой мой любит лежебочить,
Зато ни в чём другом нельзя его порочить:
Не зол он, не сварлив, отдать последне рад
И если бы не лень, в мужьях он был бы клад;
Приветлив и учтив, при том и не невёжа,
Рад сделать всем добро, да только бы лишь лёжа».
Что уж говорить: посмеяться над собой и над другими Иван Андреевич умел.
Однажды, рассказывают, шёл он по Невскому в отвратительном настроении. А навстречу кто-то из знакомцев. И говорит этот знакомец громко так своей спутнице: «Смотри, туча идёт!»
Крылов услышал, разумеется, и ответствовал, ни на секунду не замешкавшись:
Да, что-то лягушки расквакались. Вероятно, к дождю-с.
… Иван Андреевич прожил долгую и счастливую жизнь. Он скончался 9 ноября 1844 года и похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
Причиной его смерти стало двухстороннее воспаление лёгких. Антибиотиков в ту пору не было. Хотя существует расхожий анекдот, согласно которому Крылов умер, объевшись на масленице блинов. Мало того, что это неправда, но ещё и категорически не совпадает по календарю.
Впрочем, самому Ивану Андреевичу такая версия, возможно, и понравилась бы.
Он был весёлый, добродушный и очень крупный человек.
