Каждое время характеризуется каким-то крупным явлением. Но не однозначно, а в противоречиях, в борьбе разных тенденций. В линейном плане XXI век явил себя победоносным торжеством буржуазного либерализма. Для этого достаточно вспомнить триумфальную встречу нового миллениума в Соединённых Штатах Америки. Но уже в этот, святой для него момент, в слащавом лике либерализма весьма явственно проглядывали отвратительные черты библейского Хама. Само торжество либерализма было в высшей степени хамским – самодовольным, ликующим и демонстративно непочтительным к другим временам и народам.
Я, скорее, лирик, чем физик, но во взаимодействии либерализма и хамства мне видится своеобразное проявление закона сообщающихся сосудов. Но не в плане равенства уровней однородных жидкостей, а в той части закона, где речь идёт о неравенстве уровней разных по плотности жидкостей. Либерализм вполне сопоставим не только с водой, но вообще с некоей подвижной, текучей и весьма разреженной средой. Хамство же представляется мне намного более твёрдой, грубой и плотной субстанцией. И, если в сообщающиеся социальные «сосуды» равномерно «вливать» компоненты либерализма и хамства, то хамство, в конечном счете, просто вытеснит либерализм. То же самое произойдёт и при диффузионном проникновении «молекул» хамства в субстанцию либерализма.
Нечто подобное мы видим в современном мире. Достигнув своего апогея в идее глобализма, буржуазный либерализм вдруг стал стремительно скукоживаться, трусливо уступая место набирающему силу Хаму. Из традиционно слабых в культурном отношении США хамство стало плавно перетекать в цитадель мирового либерализма – Европу, а затем пошло гулять по всему миру, обрушиваясь своей наглой мощью, прежде всего на страны с богатыми культурными традициями – Китай, Индию, Россию, Ирак, Сирию. При этом в качестве главного орудия разрушения культурного традиционализма в упомянутых странах США использовали идеи вульгарного демократизма и псевдогуманные ценности абсолютистской свободы.
Что касается России, то здесь либерализм и хамство с самого начала «святых» девяностых годов прошлого века обрушились на российское общество в такой плотной связке, какой нет и, пожалуй, не будет уже нигде в мире. В отличие от Запада, где всё же первичным следует считать либерализм, в России в связке либерализм-хамство необходимо признать первичность именно хамства. Вряд ли у нас либерализм утвердился бы столь полно и мощно, если бы ему не пришёл на помощь его величество Хам.
Беловежье, захват Ельциным власти в стране, мошенническая приватизация, надругательство над советским строем, духовное насилие толерантности, — всё это носило в первую очередь черты откровенного хамства, которое затем наскоро прикрывалось фиговым листком либерализма.
Не удивительно поэтому, что слабый и инфантильный российский либерализм, превращённый российским хамством в государственную идеологию постсоветской России, столь трепетно и благодарно относится к нахрапистому и циничному российскому хаму. Здесь вполне применима русская пословица «рука руку моет», но употребляемая не в прямом, а в переносном смысле. В прямом смысле пословица обычно оканчивается словами – «и обе чистыми бывают». В реальной российской действительности обе «руки» остаются грязными, но создают друг для друга видимость чистоты.
Возьмём всего лишь пример с навязшей у нашего общества в зубах коррупцией, превратившейся в главную проблему современной России. Разве так уж трудно навести порядок в этой сфере? Если власть не устраивают существующие законы, она имеет все права и возможности для их корректировки в сторону ужесточения и наведения порядка. Если не годятся судебные органы, достаточно перетряхнуть огромный юридический корпус и призвать к работе честных и неподкупных судей. Если остаётся сомнение в качественности человеческого фактора, можно установить жёсткий общественный контроль и обязать надзорные государственные органы работать в тесном контакте с общественностью.
Всё это можно было бы успешно проделать в стране за прошедшие почти тридцать лет, но фактически в этом плане ничего не делается. Даже свода законов Российской Федерации у нас до сих пор нет. А почему? Потому что упорядочение правовой сферы очень не нравится российскому хаму, который, вводя режим буржуазного либерализма в нашей стране, обеспечил себе полную свободу действий в политической, экономической, социальной, культурной и духовной сферах. Какую бы сегодня мы ни взяли из этих областей, везде наткнёмся на поблажки и преференции для его величества хама. Даже когда его хватают за руку в реальных преступлениях, он умудряется ускользать от правосудия, используя наворованные средства.
Что в своей сути представляют явления либерализма и хамства, как по отдельности, так и в их совокупности? Говоря об импотенции либерализма, я имею в виду не его физическую неполноценность, а его духовную инертность и пассивность. Я рассматриваю это явление не как половое бессилие (судя по обилию интимных связей, с этим у большинства либералов всё в порядке), а как бессилие вообще, бессилие абсолютное, сущностное. Либерал в личном плане не лишён нравственного начала. Но оно в нём присутствует, скорее, как вялое благодушие, как объявление о благих намерениях, а не как побуждение к действию.
Возьмём для сравнения шекспировского Гамлета. Первоначально он предстаёт перед нами как нравственная личность либерального толка. Он высоко ценит свою нравственную чистоту и даруемый ею душевный покой. Узнав о венценосном преступлении, он мучится, не хочет нарушать свой покой и терять приобретённую чистоту. Отсюда центральный монолог – «Быть или не быть?». Но не что иное, как именно нравственность, пробуждает в нём чувство долга, требует восстановления справедливости, побуждает к действию. Всё это приводит к подвижничеству и жертвенности и завершается смертью героя, которому воздаются воинские почести.
Не таков либерал. Он холит и нежит свою нравственность, но не для других, а исключительно для себя. Пусть рушится мир, гибнут люди, страдают дети. Он всем им будет сочувствовать и сострадать. И умиляться своим состраданием.
Но он пальцем о палец не ударит, чтобы внести свою лепту в укрепление мира, спасение людей и облегчение детских страданий. Для всего этого, по его твёрдому убеждению, есть другие люди, которые по обязанности или каким-то личным побуждениям должны заняться грязными практическими делами. Но каждый их практический шаг либерал сурово осуждает, причём с позиций высочайшей нравственности.
Хам по своей сущностной природе представляет полную противоположность либералу. Это человек дела, но не дела вообще, а дела циничного, глумливого, безнравственного в своём существе. Библейский Хам, второй сын Ноя, отличился не только бесстыдством по отношению к нагому отцу, но и поношением его перед братьями. На всех хамах лежит библейское проклятие и клеймо низкородства. Владимир Даль определял всех хамов как подлый народ, людей низкого происхождения и неучей.
Как ни странно, при всём поведенческом различии у либерала и хама есть одна общая сущностная черта, которая делает их едва ли не сиамскими близнецами. Черта эта – гипертрофированный эгоизм. Эгоизм либерала имеет нарциссическую природу. и мифический Нарцисс, либерал, если ему позволяют обстоятельства, готов любоваться своим зеркальным отражением до бесконечности, считая именно это любование делом всей жизни. Хам, разумеется, не обладает благообразной внешностью. Но она ему и ни к чему. Главным для него является собственное личное самоутверждение наперекор всем и всему, и прежде всего наперекор презираемой им нравственности.
Беда современной России состоит не только в том, что хамов в ней оказалось непропорционально много. Намного страшнее то, что благодаря угоде и потаканию либералов хамы остаются безнаказанными и даже занимают господствующие позиции в обществе и государстве.
В силу этого само российское общество утрачивает собственную органику и создаёт в своём чреве новый вид homo sapiens – либрохамов или хамолибров. Наподобие лигров – помесей льва и тигра. Как правило, обличие у этих мутантов вполне человеческое. Но повадки у них человеконенавистнические. «По бороде Авраам, а по делам – Хам», — говорит о таких людях русская пословица.
В качестве иллюстрации хочу сослаться на феномен некогда симпатичного мне талантливого актёра Алексея Серебрякова, блистательно сыгравшего главную роль в кинофильме «Штрафбат». Уезжая на постоянное жительство в Канаду, он громко хлопнул дверью, объявляя о неприятии царящего в России «хамства». Можно оставить на его совести явный перебор в определении этого действительно присущего современной России явления, ибо какие-то конкретные хамы его, по-видимому, действительно «достали». Однако спустя некоторое время актёр, выступая в Лондоне на форуме, обвиняет именно Россию в «разжигании» мировых конфликтов. При этом он не приводит никаких доказательств, а попросту ссылается на свои пацифистские убеждения.
Как либерал Серебряков кичится своим пацифизмом, отвергая тем самым не только как таковую войну, но включая и право на самооборону, а также любое применение силы, – даже в интересах собственной безопасности.
Но как хам он, будучи в логове врага, строящего против нашей страны гнусные козни, упрекает исключительно свою Родину в том, в чём должен был бы обвинить, прежде всего, наших недругов. И подобных Серебрякову двурушников развелось сейчас в нашей стране катастрофически много.
Серебряков, по крайней мере, покинул страну по «идейным» соображениям. Но основная масса хамолибров остаётся здесь, сея рознь и недовольство в стране и плодя в массе себе подобных духовных мутантов.
Господа! Нам всем пора уже определиться, кто мы такие: с одной стороны, – либералы мы или хамы, а с другой стороны, – действительно ли мы порядочные люди, или только прикидываемся патриотами своей страны. Лично для меня хам неприемлем вообще. В хаме не просто воплощаются все негативные черты, присущие так называемым «отщепенцам». Все поступки хама балансируют на грани и за гранью криминала. Даже если сам хам не переступает закон, он своей брутальностью работает на криминал, создавая для него благоприятную атмосферу в обществе. На практике большинство хамов, как правило, перескакивают через правовую грань, по сути, сливаясь с криминалом. В силу этого к хаму нужно относиться бдительно и жёстко, действуя не только отрезвляющим словом, но и быть готовым к применению необходимой и достаточной силы.
Либерал терпим только в том случае, если он честен с самим собой и отдаёт себе отчёт в своих слабостях. Когда же либерал упивается своей мнимой порядочностью и ставит палки в колёса государственной машины или чернит добросовестных и честно исполняющих свой долг граждан, – это уже больше хам, чем либерал. И вовсе нетерпим либерал, стремящийся к оправданию хама и действующий с ним заодно. К таким хамолибрам нужно относиться даже жёстче, чем к откровенным хамам, ибо они являются рассадниками всего самого худшего в общественной среде – лжи, фальши, нечестности, неверности, вероломства и вопиющей несправедливости.
Подлинная порядочность проверяется простым способом: вера без дел мертва (Иак. II, 20). Но не только вера мертва без дел. Без соответствующего доброго дела все нравственные качества личности, общества и народа становятся мёртвым грузом. Именно бездеятельность и прекраснодушная умозрительность порождают скользкого, как угорь, либерала, навешивающего негативистские ярлыки на натуры деятельные и в то же время «умывающего руки» при принятии сколь-нибудь ответственных решений. А такая гражданская позиция (вернее, полное её отсутствие) не может не порождать хама, как бы заполняющего возникающий социальный «вакуум» и действующего напролом в условиях полной безнаказанности.
С патриотизмом тоже не всё просто. Мало объявить себя патриотом и с пеной у рта доказывать свой «патриотизм» в пьяном угаре или пафосно, с высокой трибуны.
Подлинным патриотом своей страны может быть только человек с определительной и твёрдой гражданской позицией, рачительный хозяин, ответственный семьянин, личность, сознающая неразрывную связь с обществом и народом и готовая жертвовать жизнью во имя благоденствия Отечества. Патриот – это в первую очередь человек дела, но дела доброго, честного, добросовестного, общественно полезного и нравственного в своей основе. Всё остальное – бравада, показуха и работа на публику.
С трибуны съезда «Единой России» Владимир Путин призвал членов партии работать на результат, не топтаться на месте и не допускать заносчивости, хамства и пренебрежения к людям. Но беда в том, что именно члены правящей партии в последнее время устроили как бы негласное соревнование в «крутости» проявления хамства и пренебрежения к простым труженикам, пенсионерам, представителям молодёжи, нуждающимся в социальной поддержке. Предположим, что призыв президента подействует и что члены правящей партии будут внимательнее следить за своими словами и поступками. Но от этого они не станут ни на йоту лучше, а просто будут копить в себе сущностное хамство.
Когда по-настоящему начинают бороться со злом, то в первую очередь лишают его питательной среды, а потом уже берутся за конкретных преступников. Каждому здравомыслящему человеку в нашей стране давно стало ясно, что благодатнейшей питательной средой для хамства и порождаемой им преступности является именно мягкотелый, прекраснодушный и сущностно импотентный либерализм. Всем всё ясно и понятно, а либерализм продолжает цепко держать власть во всех сферах нашей общественной жизни, разлагаясь сам и поражая своей сущностной гнилью все жизнеспособные органы нашего государства.
Смерть Игоря Малашенко и сопутствующие ей обстоятельства породили в журналистской среде суждение, что эпоха, одним из главных героев которой он был, закончилась и что, по логике, начинается новая эпоха. Чем отметился в истории нашей страны сей «герой»? Приличной партийной карьерой в советское время, затем героизацией созданным им каналом НТВ чеченских боевиков, потом разнузданной пиар-кампанией по поддержке Бориса Ельцина в 1996 году и, наконец, руководством штабом ещё одной «героини» нашего времени – Ксении Собчак. Игорю Малашенко также приписывают циничную по форме и надменную по существу фразу: «Пипл всё схавает».
Время хамолибров, действительно, кончается. Уже нет обобранного до нитки и вконец отчаявшегося «пипла». Очнувшийся от либерального бреда российский народ всё больше осознаёт своё гражданское достоинство и отказывается «хавать» всё подряд, настойчиво требуя нормальной духовной пищи.
Новое время и новый народ рождают запрос на новых героев: честных, неподкупных, работящих и не терпящих несправедливости. Они у нас есть. Более того, их у нас великое множество – целый, по Суркову, «глубинный народ». Это ядро и стержень нации, опора Российской державы.
Россия сейчас, как никогда, нуждается в обновлении. К этому взывают творцы, участники и защитники «Крымской весны». За это денно и нощно сражаются герои Новороссии. Во имя этого пролили кровь наши воины-интернационалисты в Сирии. И нам важно не обмануть народные ожидания и оправдать принесённые на алтарь Отечества жертвы.
