Фото: скриншот видеоблога протоиерея Димитрия Смирнова
Эксклюзивное интервью известного московского пастыря и проповедника протоиерея Димитрия Смирнова сайту телеканала «Царьград»
Автор:
Тюренков Михаил
Среди московских священников протоиерей Димитрий Смирнов выделяется особо. Но не только благодаря тому, что уже 40 лет служит у престола. И даже не потому, что за эти четыре десятилетия воссоздал несколько храмов, более десятилетия возглавлял Синодальный отдел по взаимодействию с вооружёнными силами и правоохранительными органами, а сегодня является председателем Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Выделяется батюшка не только своими организаторскими способностями и многочисленными заслуженными регалиями, но и подлинным даром слова, за которым никогда не лезет в карман.
Своими проповедями и публичными выступлениями отец Димитрий привёл к вере множество людей (сложно даже сказать, тысячи это или уже миллионы). И в то же он время никогда не подстраивается под аудиторию, не пытается говорить «удобные» вещи, подчас бывая абсолютно неполиткорректным. И эта неполиткорректность не раз бывала причиной откровенной травли батюшки со стороны либерально и коммунистически настроенной публики.
Так, на днях интернет буквально взорвало заявление отца Димитрия о том, что к 2050 году «русские закончатся». Именно об этом и многом другом мы и поговорили с протоиереем Димитрием Смирновым в его знаменитом кабинете «под часами», где батюшка регулярно записывает диалоги для видеоблога, который ведёт уже много лет.
* * *
Откуда у русских «инстинкт самоубийц»?
Царьград: Отец Димитрий, предлагаю начать нашу беседу с Вами же созданного инфоповода. Итак, упомянутый Вами 2050 год. Скажем прямо, людей Вашего поколения к тому времени уже не останется, да и моё уже будет в глубоко пенсионном возрасте. Но неужели для нас, русских, всё настолько безысходно? Куда же денутся наши дети, внуки и правнуки к 2050 году?
Протоиерей Димитрий Смирнов: На самом деле всё переврали. Просто наш этнос готовит себя к уходу из истории как таковой. Россия стала известна во всём мире и до сих пор занимает важные позиции только благодаря тому, что русские – это те, кто создал это огромное государство, колонизировал шестую часть суши, набитую всякими драгоценностями (лес, нефть, газ, алмазы и так далее). И на этой взрыхлённой почве выросли Пушкины, Державины, Ломоносовы, Королёвы, Хомяковы, Аксаковы и, как говорят на Западе, «толстоевские». А кто сейчас, спрошу я вас, может быть назван великим русским поэтом? У нас остались только русские спортсмены.
А раньше возьми любую область: что ни человек, то гений! Быстро учились русские. Создали свою архитектуру… Или, например, наш император Николай II создал русский подводный флот и военную авиацию. Прорыв был на много десятилетий вперёд. Взять хотя бы строительство Транссибирской магистрали – одно это дало нам возможность выиграть Вторую мировую войну. Люди думали, люди были. А сейчас мы не знаем ни-ко-го!
Ц.: Но почему?
Отец Димитрий: Потому что народ исчезает. С 1992 года мы вымираем. И главные причины этого процесса давно известны. Во-первых, рушится семья. Разводы стали более частым явлением, чем заключение брака. Второе: отношение к детям. Если 100 лет назад русская женщина в среднем рожала 8 детей и даже 15 было заурядным явлением, то теперь явлением незаурядным является рождение трёх детей. И конечно, миллионы абортов. Мы – первые в мире. По-моему, с нами только Румыния конкурирует в этом отношении.
Ц.: Тоже ведь православная страна по своим истокам.
Отец Димитрий: К сожалению, одно другому не мешает.
Ц.: Американский публицист Патрик Бьюкенен уже давно бьёт в набат, предсказывая «смерть Запада», христианского Запада, именно из-за отказа от продолжения рода. Получается, в этом отношении мы, по сути, от Запада ничем не отличаемся?
Отец Димитрий: Западная цивилизация умрёт раньше нас. На 10 лет.
Ц.: И все грехи, все пороки Запада мы наследуем в полной мере?
Отец Димитрий: Да. Абсолютно. У нас инстинкт самоубийц. Не жить, не осваивать наши прекрасные ресурсы, которых бы хватило, чтобы накормить, научить и защитить полмира. А у нас своих людей не хватает. Нет, конечно, русский этнос останется и в 2050 году, и дальше. Как остались ассирийцы, которые ещё недавно у нас трудились уличными обувными чистильщиками. Так же и русские. И никто не даст нам никакой приличной работы, а все наши университеты, включая МГУ, станут гостиницами. А нам останется чистить снег и убирать «золотую осень» с наших асфальтовых дорожек.
Аборт: Личное дело женщины или проблема государства
Ц.: Отче, Вы часто критикуете, жёстко и справедливо, советский период. Но посмотрите: да, это время огромной депопуляции – за счет Гражданской войны, Великой Отечественной войны, репрессий, голода… В то же время – атеистическая пропаганда, Ленин первым в мире разрешил аборты, потом, после периода запрета, это снова сделал Хрущёв…
Отец Димитрий: Да, Сталин ввёл этот запрет. Потому что, когда прочёл результаты переписи 1937 года, велел всех переписчиков расстрелять. Такие данные – о том, сколько было уничтожено людей, – публиковать было нельзя. Сталин ужаснулся, и после этого сразу ввели сильные ограничения на аборты.
Ц.: Однако, несмотря на всё происходящее, несмотря на то что в 1965 году в Советском Союзе был пик абортов, в большинстве семей всё-таки были два-три ребенка?
Отец Димитрий: Я этого не помню. Сам я родился в семье, где было три мальчика. И когда нас возили в детский сад, а потом и в школе, я рефреном слышал одну и ту же фразу: «Ой, это все ваши?» Каждый день, в каждом автобусе – одно и то же. И когда мы поступили в школу, то были единственной многодетной семьёй на всю школу.
Ц.: Но почему же вымирание началось, как Вы сказали, только в 1992 году?
Отец Димитрий: А ещё много было народу. Да и аборты не были так распространены, не было такого количества абортариев, не был так облегчён к этому путь. Но и в народе ещё сохранялся здоровый инстинкт, который существует у каждого млекопитающего. И отношение к детям было совсем другое. А сейчас что такое дети? Дети – это «плодить нищету». И такая психология даже у богатых людей.
Ц.: И даже в православных воцерковлённых семьях два-три ребёнка – это максимум?
Отец Димитрий: Ну почему, например, у нас в приходе очень много многодетных семей. Сейчас мы ждём к Пасхе событие – одна наша семья родит нам десятого. А так, есть несколько человек по девять детей, несколько по восемь, несколько по семь и так далее. И это для нас не новость – такое количество детей. А главное – никто не бедствует, никто не голодает, никто в обносках не ходит.
Ц.: В таком случае, получается, для русских единственной «панацеей» является воцерковление? Хотя бы даже в утилитарном смысле воспроизводства?
Отец Димитрий: Если священник занимается приходом, зовёт людей к подвигу многочадия, тогда да. А если нет, если всё «красивенько-либеральненько», то всё будет «вымирательненько».
Клир и мир в XXI веке
Ц.: К слову, о священниках. В этом году уже 40 лет, как Вы служите у престола как священник. Сильно ли изменились прихожане с 1980-х годов? И в чём отличие людей, которых вы окормляли в 80-е, от тех десятков, сотен, тысяч воцерковившихся в начале 1990-х и вплоть до сегодняшнего дня?
Отец Димитрий: Конечно, отличаются. Современный человек, во-первых, меньше знает. У него сузился кругозор. Он практически ничего не читает. Его внимание поглощают одни и те же новости. Человек не хочет понуждать себя переваривать информацию. Он хочет комиксовое восприятие.
Ц.: Не вмешиваясь, может быть, в тайну исповеди, – изменился ли у людей основной набор грехов? Например, та же самая виртуальная реальность, тот же компьютер насколько сильно влияют на современного прихожанина?
Отец Димитрий: Конечно, влияет. Например, у нас практически все дети заражены порнографией. Как только у ребенка оказывается в обороте какой-то гаджет, он тут же получает вот это «просвещение». И огромный психический урон.
Ц.: Плюс всевозможные игры? Те же самые «стрелялки».
Отец Димитрий: Да, и они. Это как наркотик.
Ц.: В принципе насколько сильно изменилась психология людей? Мы обсуждали на нашей редакционной планерке случай, как буквально на днях в одной деревне пожилая женщина, потеряв память, забыла свой дом и начала ходить по соседям. Но её никто не пустил, и она просто замерзла на улице. Возможно ли было такое несколько десятилетий назад? И почему люди так изменились?
Отец Димитрий: Да нет, конечно, совершенно исключено. А почему… Во-первых, надо понимать, что то безбожие, которое открыто пришло на нашу землю в 1917 году, наконец принесло свои ужасные плоды. Люди не знают о Боге вообще ни слова. В том селе, в котором я имею домик, в храм, который там построили, ходила в церковь только одна женщина. Из всего села! А остальные не готовы даже переступить порог храма. Говорят: нас не научили, мы не знаем там ничего. И преодолеть этот барьер своего незнания никто даже не потрудился.
Ц.: Ещё в XIX веке Николай Лесков, человек, имевший сложные отношения с Церковью, как-то произнёс: «Русский народ крещён, но не просвещён». Не будем говорить о Просвещении в либерально-западническом смысле, но как быть в христианском? Как сделать так, чтобы те десятки миллионов наших соотечественников, именующих себя православными, становились не «православными атеистами», как выразился один постсоветский лидер, а православными христианами?
Отец Димитрий: Да очень просто. У нас есть русское изобретение, называется «телевидение». С его помощью можно всех и просветить, и воцерковить, и всему научить. А нам что показывают? Этот убил того, та убила этого… И целыми днями убийства, убийства, убийства… Потому что руководителей нашей телевизионной индустрии интересуют только рекламные деньги. А американцы ещё 50 лет назад высчитали формулу, что количество убийств на экране прямо пропорционально росту убийств на улице и в домах. Спрашивается: что же вы делаете с народом? А ведь можно же самых прекрасных лекторов по всем предметам пригласить на телевидение. Один пусть читает про готику. Другой – про романику. Третий –про модерн. Пусть люди изучают архитектуру. И тогда, быть может, у нас не будет этих «хрущоб».
Ц.: Опять-таки насчёт духовенства на телевидении. Как известно, в 1990-х у программы «Слово пастыря» Святейшего Патриарха, когда он ещё был митрополитом Смоленским и Калининградским, всегда были очень высокие рейтинги.
Отец Димитрий: Ну разумеется. Наш Патриарх вообще оратор номер один. С ним никто не может сравниться даже.
Ц.: Тем не менее и сейчас есть замечательные «медийные» священники, которые прекрасно умеют говорить и, что называется, не боятся камеры…
Отец Димитрий: Слава Богу, есть, и этим нужно заниматься. Нужно дать им на телевидении не зеленую улицу, а зеленющую! А у нас что? Никак не можем выторговать, чтобы основы православной культуры были с первого по последний класс. Но ведь это же нужнее, чем всё остальное, что вы преподаёте! Нам нужно новое духовное качество людей.
Пионеры православного телевидения
Ну а священники – они берутся из народной среды. И опять-таки сейчас Святейший Патриарх затеял реформу духовного образования, и уже есть очень большие сдвиги. Хотя, понятно, на это нужно время… Однако уже образовалась молодая поросль. Потрясающе образованные священники.
Ц.: Но насколько важна для священника «интеллигентность»? Сейчас, как известно, в либеральных СМИ, блогосфере и соцсетях откровенно травят тех, кто позволяет себе общаться с аудиторией не «сюсюкая», кто рубит правду-матку. Скажем прямо, и Вас часто обвиняли в этом.
Отец Димитрий: Я не интеллигентный, это точно. Потому что со стороны отцовской у меня линия духовенства до XVII века. А по материнской линии – дворянин, мой дедушка в лейб-гвардии служил. Поэтому я к интеллигенции не имею никакого отношения, к этому ордену не принадлежу. Владимир Ильич однажды высказался о ней, и это одна из немногих фраз, которая ему удалась. Но её я цитировать не буду.
Ц.: И всё-таки, одно дело – гомилетика (наука о проповеди) в духовных школах, а другое дело – работа с паствой не только с амвона, но и с того же телеэкрана, в интернете, в блогосфере, в соцсетях. Какие новые формы общения, формы подачи необходимы? Как, на Ваш взгляд, должен священник подавать ту же самую Христову Истину человеку XXI века?
Отец Димитрий: Священник должен осознать себя «ловцом человека». И он должен использовать те средства, с помощью которых может усилить сеть, которой ловит человека для Церкви, для Царства Божия, для Христа, он должен увидеть это. При этом он не должен подстраиваться под аудиторию, но должен ее знать. Как апостол говорил, быть с каждым таким, как будто ты из его среды. И тогда он тебя услышит. Нужно научиться говорить на языке человека. Не просто рассказывать ему какую-то отвлечённую истину, а найти слова из его словаря…
Ц.: А что касается того же молодёжного сленга? Недавно даже Святейший Патриарх Кирилл об этом говорил, отвечая на вопрос. Имеет ли право священник, молодой священник, к примеру, в той же блогосфере, употреблять молодёжные словечки?
Отец Димитрий: А в этом нет нужды. Надо молодым людям рассказать о Христе как о той исторической Личности, которая перевернула наш мир. И только Он, Христос, может наполнить вашу жизнь, пустую, как коробка из-под обуви, смыслом. Вот им что надо. А не в бейсбол с ними играть. Или начать курить то, что они курят, всякую гадость. Вообще не надо ни с кем заигрывать.
Церковь и политика
Ц.: Церковь вне политики, после трагедии октября 1993-го священнослужители не могут избираться в органы власти. Но может, пришла пора изменить это решение? И вслед за военным духовенством, против которого выступают только совсем уж оголтелые либералы, стоит вернуть священников, к примеру, в Госдуму и региональные заксобрания?
Отец Димитрий: А зачем священникам заниматься не своим ремеслом? Я бы вообще отменил всеобщие выборы, поскольку против этой тотальной демократии. Что это такое? Бомжик, который остался даже без квартиры, и какой-нибудь многозвёздный академик – каждый имеет один голос. Но голоса-то разные. И где тут справедливость?
Считаю, что право выбора человек должен заслужить. Чтобы стать выборщиком, ты должен иметь семью, должен воспитать сыновей и иметь образование, а желательно даже ученую степень или какую-то заслугу. Например, ты – директор или главный инженер какого-то завода или большого предприятия. Ты состоялся как человек, понимаешь что-то в общественной жизни. Тогда – да, ты выборщик. А если ты просто на мыльном заводе воруешь пену, для того чтобы дома делать свои обмылки, то не имеешь права выбирать.
А что касается священников, то когда запретили нам избираться, я был очень этому рад. Потому что священник отдаётся служению целиком и полностью. Как, например, на мой взгляд, выбирать может только отставной военный. А «неотставник» должен служить Родине, кровь проливать. Ему там не до выборов. А когда тебя по возрасту отправляют на пенсию – пожалуйста.
Ц.: Тем не менее здесь очень любопытный момент. Вы выступаете за то, чтобы Церковь была вне политики. Но с другой стороны, либеральные СМИ и вообще либеральные болтуны сегодня очень часто говорят, что «Церковь находится в смычке с государством». Что бы Вы на это ответили?
Отец Димитрий: Они просто атеисты, поэтому их Церковь раздражает, вот и всё. На самом же деле, если мы хотим сохранить наше государство, Церковь должна быть везде. Потому что история нашего государства вне Церкви вообще не рассматривается. Как если душа отошла от человеческого тела, то перед нами труп, так если Церковь отойдёт от тела государственного – то это будет государство-труп. Поэтому советская власть и умерла через 70 лет. Это был просто гальванизированный труп.
Убить Церковь – значит покончить самоубийством. Ведь она всё дала, начиная от письменности и заканчивая архитектурой, поэзией, образованием… Только сумасшедший может это отрицать. Но либералы – они и есть сумасшедшие.
Ц.: Но в последнее время против Русской Православной Церкви ведётся самая настоящая информационная война. Причём если лет 10-20 назад со стороны либеральных СМИ и политиков это было лишь саркастическое подтрунивание, то в последние годы мы столкнулись с целым рядом провокационных акций, а также с откровенной травлей православных священников, не вписывающихся в «евростандарты».
Отец Димитрий: Я не слежу за этим. Конечно, кое-что до меня доносится, но это очень естественно. Если бы у нас была империя, то император бы сказал: цыц! И лишил бы этих людей свободы слова, а лучше – свободы инсинуаций. Император знает, что его государству полезно, а что вредно, ну а если какие-то вопросы, что крайне редко, можно устроить плебисцит.
Ц.: А активным мирянам стоит ли отвечать на подобную антицерковную травлю?
Отец Димитрий: Ну а почему нет-то? Мы сейчас должны пользоваться всеми благами той структурированной системы, которая у нас существует, со всеми её огрехами. Право есть, мы можем им пользоваться.
Ц.: Вот только нам очень любят напоминать, что мы должны подставить другую щёку, если нас по одной уже ударили.
Отец Димитрий: А вы скажете: «Подойди ко мне поближе, и я тебе подставлю». Я всегда привожу в пример Александра Ярославовича Невского. Он так подставлял свою другую щёку, что немчик разваливался на две части. И обе части с коня сваливались в Чудское озеро. И там тонули, в этих тяжёлых доспехах.
Ц.: Отче, мы начали с вами с того, что русских фактически не остаётся, а заканчиваем на ироничной ноте. Как Вам вообще удаётся в нынешней ситуации сохранять чувство юмора?
Отец Димитрий: Не знаю, для меня это таинственно. Просто я живу, вдыхая воздух моей Родины полной грудью.
