Александр Халдей
Как связаны протесты в Гонконге и дело Ивана Голунова в Москве
Полководец Александр Македонский считается основателем такого инструмента контрразведки, как почтовая цензура. Однажды, когда он вёл осаду Галикарнаса, в его войске вдруг начались беспорядки. Стало расти недовольство, назревал бунт. Тогда Александр вопреки установленному ранее порядку разрешил воинам написать письма домой. Всю солдатскую почту тщательно и тайно изучили, выявили зачинщиков смуты и удалили их из войска.
Эта история показывает, что у каждой смуты есть зачинщики. Если на все факты гражданских столкновений с властями посмотреть не глазами оппозиционной журналистики, которая вся работает на внешние центры влияния, а глазами контрразведки, все протестные движения станут выглядеть как спецоперации, тщательно спланированные и координируемые из одного центра.
Всё руководство акциями протеста осуществляется по иерархическому принципу, и по-другому не бывает, ибо бесструктурного управления не существует. Если управление есть, а структуры не видно, то это просто значит, что вы её не видите. Все сетевые ячеистые структуры, где звенья внешне работают сами по себе, на самом деле имеют скрытую иерархическую структуру управления. Все экспромты всегда тщательно подготовлены.
И когда вы видите, что в России вдруг начались конфликты, один за другим выливающиеся в открытые проявления массового недовольства, то каждый будет в этом факте видеть разное. Лукавый журналист бросится кричать о «прогнившей власти», которая «вышла из доверия». Обыватель, движимый, как осёл за морковкой, умело разогретым чувством гражданского возмущения, станет наполнять собой разрозненные протестные мероприятия. А контрразведчик поймёт, что идет очередная оперативная разработка чьей-то спецслужбы. И именно он будет прав, а все остальные — нет.
История разведки показывает два метода спецопераций: открытые и скрытые. Библейский Моисей использовал шпионов, которые открыто сообщали о полученных сведениях о противнике. Это сеяло панику и лишало людей уверенности в своих силах.
С точки зрения защиты от врага такие открытые операции непрофессиональны, ибо носят подрывной характер. Однако если они спланированы не как защитные, а именно как подрывные мероприятия, то они в высшей степени профессиональны. Именно так сейчас работает вся пятая колонна в любой стране проживания. Это главный принцип использования «мягкой силы» в целях давления на власть противника через провоцирование у него бунтов и недовольства.
Иисус Навин, второй после Моисея исторический деятель разведки, действовал иначе. Его операции были тайными. Добытые сведения докладывались только своему начальнику. Такие методы привели к национальному возвышению и были признаны в высшей степени успешными. Это была профессиональная работа. Подобный анализ Библии провели в своё время специалисты ЦРУ.
Если открытое использование информации способно сеять панику и вызывать бунты, то создание в государстве противника защищённой системы открытого распространения такой информации — основа подрывной работы любой спецслужбы. Так оппозиционные силы любой страны естественным образом сливаются с иностранными разведками.
И, следовательно, любое проявление активности оппозиции, особенно доведённое до высшей формы противостояния власти, является не спонтанным проявлением народного негодования, а тщательно проработанной спецоперацией разведки главного врага.
СМИ всего мира сообщили о том, что в Гонконге начались массовые столкновения демонстрантов с полицией. Причина — готовящийся законопроект об экстрадиции из Гонконга в материковый Китай всех, на кого поступит подобный запрос. Акции протеста стали крупнейшими с момента возвращения Гонконга Китаю из-под британской юрисдикции, то есть с 1997 года. На улицы вышла треть жителей Гонконга. По одним оценкам, протестующих миллион. По другим — 226 тысяч. Где-то между этими цифрами лежит реальная численность.
Основной контингент — студенты, адвокаты, спекулянты и лавочники, простите, «бизнесмены», банковские клерки. В общем, то, что у них там называется «средний класс». Участие крупных банков, активное освещение британскими СМИ, профессиональное пиар-сопровождение в виде соцсетей, массовых петиций, всяких флешмобов и перформансных постановок типа медитирующих тёток посреди воюющей с полицией толпы — всё сделано в высшей степени профессионально, системно и на самодеятельность никак не похоже.
«Там собрался у ворот энтот, как его… народ!» на народ никак не тянет. Народ как раз остался в стороне. А вот разные социальные паразиты — главная социальная база гонконгского бунта. Долгий срок (с воскресенья 9 июня) и тщательная согласованность разрозненных акций — это вам не уличные гулянки.
Студенты в масках и очках — на случай газовых атак полиции (кто всё это предвидел, готовил, где-то достал для этого деньги, закупил и доставил протестующим?), стремление занять здание местного парламента и оставаться там бессрочно, пока законопроект не снимут с голосования. Ну, прямо Майдан в чистом виде.
Чем же так опасен закон об экстрадиции для студентов, адвокатов, учителей (опять бюджетники!) и «бизнесменов»? Почему банки создают гибкий график для клерков, участвующих в протестах, вместо того чтобы увольнять за прогулы? Чем им всем так важен закон об экстрадиции? Что, он им всем грозит?
Гонконг для Китая — чёрная дыра, типа Западной Украины для СССР. Интегрировать Гонконг в общекитайское правовое пространство 20 лет никак не удаётся. В результате Гонконг стал убежищем для диссидентов и уголовных преступников, прячущихся от правосудия. Поводом для законопроекта стал случай, когда молодая пара из Гонконга поехала отдыхать на Тайвань, и там парень убил девушку и вернулся в Гонконг. Тайвань шлёт запрос в Пекин, а Пекин не может получить преступника у Гонконга — нет такого закона. Гонконг автономен. Где хочет — он часть Китая, где не хочет — нет.
«Одна страна — две системы» — это был лозунг переходного периода. Он давно закончен. Но Британия, уходя, сделала всё для формирования сепаратистских элит Гонконга, ориентированных на Лондон и Вашингтон. Разделяй и властвуй, ничего нового. Можно спросить — а что, проблемы убийц и китайских диссидентов — это главные проблемы миллионов рядовых жителей Гонконга? Они все там хотят убивать и прятаться от Китая? Что их так задело, откуда такое упрямство? Вот их аргументы.
«Новый закон об экстрадиции отнимет у Гонконга серьёзную долю автономии». Вам, студентам, адвокатам и торговцам, что до этого? Как на бытовом уровне проблема дележа власти между местными элитами и центром вас касается? Это мешает вам получать образование и торговать, как торговали всегда? Учить детей помешает? Где и как в вашей жизни вам нужна «автономия Гонконга» в целом и судьба китайских беглых диссидентов в частности?
«В китайской судебной системе права экстрадируемых окажутся незащищёнными». Это самая главная проблема для студентов, лавочников, банковских клерков и гонконгских адвокатов? Это мешает гонконгским учителям учить гонконгских детей таблице умножения и азбуке?
«Ужесточение законодательства об экстрадиции нанесёт ущерб конкурентоспособности Гонконга и его привлекательности для инвесторов». Вот в этом месте просьба поподробнее. Какая связь между инвесторами и законом об экстрадиции? В Гонконге что, всё построено на отмывании денег наркомафии? Почему Шанхаю с его биржей китайское законодательство не мешает, а Гонконгу помешает?
Все же понимают, что аргументы абсолютно смешные. Никакой реальной связи между потребностями масс и законом об экстрадиции не существует. Но для США и Британии этот закон — мощный подрыв их агентурной базы в Гонконге. Теперь всех их «борцунов» Пекин достанет и посадит. Это проигрыш, большой геополитический провал.
Почему же Запад так среагировал именно сейчас? Ведь, даже по словам лидеров протеста, шансов у них нет никаких. В законодательном собрании Гонконга доминируют пропекинские партии, в Гонконге растёт активность пропекинских движений и сил, экономическое положение Китая сильно, как никогда прежде, а политическая воля Си Цзиньпина намного сильнее, чем у его предшественника. Да и партийная дисциплина стала намного строже.
Но попытаться нужно, ибо это единственный шанс Запада и его единственный инструмент давления. У протестов есть организаторы, и они напрямую связаны с Британией и США. Интервью они дают ВВС и Евроньюс, в общем, всё как в России и на Украине, в странах оранжевого революционного процесса. Методика один в один повторяющаяся.
Мы рассмотрели, зачем и кому понадобились протесты в Гонконге. Осталось понять — почему именно сейчас. Тут ещё проще: Путин и Си Цзиньпин в Петербурге на экономическом форуме продемонстрировали опасную степень сближения двух самых страшных противников британо-американского мирового господства.
Бунты в Гонконге в Китае и накачка протестной активности в России через дело некоего Ивана Голунова — это ответ Запада на договорённости Владимира Путина и Си Цзиньпина. Это может не видеть журналист «Медузы» или «Эха Москвы», этого может не понимать владелец бутика в Москве или студент с бушующими гормонами, но это прекрасно видит майор контрразведки, о котором никто не знает и чьего мнения никто не услышит.
Потому что майор лучше всех знает, как организовываются все эти журналистские и студенческие движения — все эти субчики находятся у него на контакте и дают показания на конспиративных квартирах и в переговорных комнатах Главных управлений. И почерк своих «коллег» из противостоящих учреждений майор читает, как письмо от мамы, где каждое слово известно и понятно.
Запад отступает и, отступая, огрызается. Не огрызаться он не может. Потому что все подумают, что он сдался. Но и победить он не может. И потому его кусания за ноги — это поведение дворняги, которая не может остановить идущего человека, но может порвать ему брюки. Хоть какое-то утешение и попытка сохранить репутацию в стае сородичей. А то ведь иначе и вовсе последнего куска лишат и выгонят прочь.
Источник
