У Украины не проходят фантомные боли по поводу утраты Крыма. А у наших либероидов болит еще сильнее: для них полуостров – инородное тело, что нестерпимо мешает жить. Пятилетний юбилей Крымской весны обострил оба диагноза, стенания продолжаются, а временами даже усиливаются.
Когда мы были молодые…
Разумеется, господа либ-демы громче всего остального оплакивают денежные затраты на восстановление экономики полуострова. Ну, и западные санкции: мол, не было никогда, и вдруг… Для начала: было всегда! Всегда нас давили санкциями и «просто» войнами, за исключением малых периодов, когда Россия была слаба, повержена. Ими же, западными «благодетелями».
Помните «святые» 90-е? Страна расколота, растащена, распята. Ввергнута во мрак гражданской войны, террористических трагедий. Подмахивая Беловежские соглашения Борис Николаевич мог бы легко, без проблем вернуть Крым: тогдашнее украинское руководство пошло бы на это, может, даже и с облегчением. Но — не случилось.
Тогда мы были «молодые», младодемократы «чушь прекрасную несли». И вынесли полстраны в собственных карманах. Запад потирал руки, и — о чудо! — слал нам гуманитарную помощь. Нет, за войну в Чечне малость журили «по-отечески», но тут же подкармливал: и наших, и ваших.
Ельцин чуть не взасос лобызался с «другом Биллом», а «друг» отправлял в Первопрестольную тьму своих «консультантов». Просто сюжет из Булгакова наяву. Сюрр!!! Видимо, наш президент надеялся, что, поучаствовав в развале Союза, Запад долго будет пребывать в эйфории. Мол, у них сейчас радости от падения колосса столько, что не на один десяток лет хватит. Увы, не оценил он аппетитов наших «партнеров».
Расчленения СССР им мало, сразу заговорили о «лишних» территориях России, в первую очередь, помечтали об «ампутации» Сибири. А дальше — конечно же, больше…
Очнулся Борис Николаевич лишь после бомбардировок Югославии. А вскоре сделал лучший, самый мудрый шаг за все время своего правления: ушел сам и нашел достойного преемника. Которому пришлось сначала разгребать внутренние завалы, а потом и приступить к собиранию утраченных земель, в разных форматах.
Немного истории
Кто-то спросит, к чему столь длинные отступления? А я «отступлю» еще дальше, к началу крымской истории. Потому что кто-то забыл, а многие и знать не хотят, как все это нам давалось. И сколько раз «западные партнеры», да и восточные тоже, шли к нам с мечом, и, заметьте, не один на один, а хорошо организованной стаей!
Манифест о присоединении Крыма Екатерина Вторая подписала 8 апреля 1783 года. Он стал итогом длительной борьбы с Турцией, которая тогда «патронировала» Крым, сделав его население своими вассалами. К слову, тогдашний правитель земли Крымской Шахин-Гирей сам отрекся от престола и все свои владения передал России.
Крымские мурзы тут же получили российское дворянство со всеми вытекающими привилегиями. А привилегией крестьян стало отсутствие на этой территории крепостного права: Екатерина запретила подобные отношения.
Понятно, что Османская империя на этом не успокоилась. Много всего было, в том числе и Крымская (Восточная) война 1853-1856 годов. Союзниками Стамбула-Константинополя в ней были Французская и Британская империи, Сардинское королевство. В последующей дележке «пирога» поучаствовали и ряд других стран, включая Пруссию и Австрию. Боевые действия шли не только на Черном море, но и на Белом, и на побережье Тихого океана.
Численное и техническое превосходство «стаи» стало их стратегическим преимуществом. Александру II пришлось подписать 18 марта 1856 года Парижский трактат. Часть территорий пришлось отдать многочисленным соседям. А Черное море было объявлено демилитаризованным, то есть, движение военных судов по нему было под запретом.
Как Горчаков Запад огорчил
Но так продолжалось недолго! Россия встала на ноги и вслух, громко заявила о своих правах. 19 октября 1870 года нашим послам в европейских странах разослали циркуляр Горчакова. В котором разъяснялось «на пальцах», почему послам пора послать своих западных коллег… скажем, изучать загадочную русскую душу.
От имени российской верховной власти в циркуляре заявлялось: «Его императорское величество не может допустить, чтобы безопасность России была поставлена в зависимость от теории, не устоявшей перед опытом времени, и чтобы эта безопасность могла подвергаться нарушению, вследствие уважения к обязательствам, которые не были соблюдены во всей их целости».
И вся любовь! Да, конечно, все хором возбудились: и наши, и ваши, возмутились, повизжали. Но! Через 4 с половиной месяца: 1 марта 1871 года — та же слегка ошалевшая от неожиданности стайка подписала в Лондоне конвенцию, отменившую демилитаризацию Черного моря.
Доморощенные российские либеры еще долго обмусоливали ситуацию и трясли кошельками, лихорадочно штудировали биржевые сводки и лили слеза над нестабильностью курсов. Переживали очень: не похудеют ли их загашники на фоне ухудшения отношений с «друзьями», не попадет ли снова страна в жуткую «изоляцию». В общем, как обычно, как сейчас. А про историю совсем недавнюю и дела сегодняшние мы поговорим чуть позже.
Любовь Миронова специально для Planet Today
