Картина С.Г. Королькова «Выдача казаков в Лиенце», 1945 г.
1 июня — особо страшная и трагическая дата для нашего измученного народа. В этот день у нас принято почитать жертв одного из самых подлых, самых отвратительных преступлений Второй Мировой войны — выдачи казаков в австрийском Лиенце. К концу войны в странах Западной Европы находилось около 100 тысяч казаков, большинство из них, в том числе «Казачий Стан», в Австрии. Не в силах сдержать натиск красных субэдэев, казаки отступали из Югославии и с Восточного фронта, оседая в специальных лагерях вместе со своими семьями и просто беженцами из числа подсоветских русских, не желавших жить дальше в коммунистической Преисподней.
Оказавшимся в английском плену казакам обещали не выдавать их Сталину на основе Ялтинского соглашения.
Англичане своих обещаний не выполнили.
Операция «Keelhaul», садистская «репатриация» сдавшихся под офицерское слово казаков, началась 28-го мая с приказа всем офицерам Стана явиться на конференцию в Шпиталь, где британские офицеры должны были вести переговоры о дальнейшей судьбе казаков. Англичане даже приказали надеть парадные формы.
Приводим цитату из воспоминаний Марии Платоновой, участницы тех горьких событий:
«Настал день 28 мая — день, который войдет в историю казачества как день величайшей трагедии людей, доверивших свою жизнь и честь таким же офицерам, но только английской державы. У англичан есть слово „джентльмен“, в котором сочетаются понятия: честь, чувство долга, благородство, т.е. все самые высокие, лучшие качества человека. И вот это слово английского офицера было дано ничего не подозревающим русским офицерам, с заверениями, что конференция продлится несколько часов и к вечеру все вернутся в лагерь.»
Но коварность поведения «цивилизованных» союзников, воевавших за идеалы свободы, демократии и гуманизма, не знала границ. Вместо конференции офицеров-казаков ждал арест, изъятие оружия, документов и ценных вещей. В течении следующих дней, английские армейские грузовики забрали остальных офицеров Казачьего Стана. Большая часть из них была отправлена в Юденбург, где прибывшие части НКВД с ними расправились сразу, причём самым изуверским способом, вплоть до сжигания заживо(!) в заводских печах. Видимо, после Дрездена англичане полюбили запах горелой человечины.
Майор Дэвис, прежде обещавший казакам свободу, вернулся в лагерь и объявил, что офицеров больше нет. Что никакой конференции не было. Что братья, сыновья, отцы, мужья никогда не вернутся. И приказал остальным казакам смириться. «Вы все должны приготовиться к возвращению на Родину». Казаки пережили Гражданскую войну. Расказачивание. Коллективизацию. Даже в бешеной бойне Второй Мировой им удалось уцелеть. Их уже не пугали ни выстрелы, ни взрывы. Они прошли через ад, через мороз, огонь, битву и голод. Это были люди из стали. Но голос английского майора, чисто выбритого, прилично одетого, посеял в их сердцах невыносимый ужас. Бойцы, прошедшие через мясорубку самой страшной войны в истории человечества, заплакали, услышав спокойно сказанные слова невысокого британца.
За всю историю человечества ни одна страна в мире не совершила такого вероломства, такой подлой измены и никто не мог предполагать, на какое беспримерное предательство, сравнимое разве что с известным поцелуем в Гефсиманском Саду, способно английское командование. Пока женщины, дети и старики молили мнимого ангела, оказавшегося слугой Антихриста, о пощаде, мужчины объявили голодовку. На следующий день они подняли в центре лагеря черный стяг с надписью «Лучше смерть здесь, чем возвращение в СССР». Тем временем Дэвис убеждал казаков, что нет смысла сопротивляться и спорить — если надо будет, их вернут в СССР силой. Он ссылался на приказы начальства и отказывался слушать доводы казаков, которые на все его аргументы отвечали, что лучше быстро умереть в окружении родных на австрийской земле, чем медленно и мучительно погибать в чекистских застенках.
Утром 31-го мая майор Дэвис объявил, что 1-го июня казаков заберут, хотят ли они этого или нет. Казаки впали в отчаяние. России нет. Немцев нет. Своих офицеров нет. Оружия нет. Единственное, что осталось казакам — молитва. В центре лагеря казаками были построены деревянный помост и алтарь. Рядом с ними возвышался большой крест; над ним развевался черный траурный флаг. Казаки поручили себя Богу и приняли решение 1-го июня выйти к кресту и соединиться с духовенством в молитвах о спасении.
Но Бог их не услышал.
Как в былые времена, казаки-священники вышли на главную площадь. В их руках — иконы, хоругви. Над ними — черные стяги, метка обреченных. И так они встали вокруг алтаря. В центре молились старики, женщины, дети, раненые. Их окружили молодые мужчины, создав защитное кольцо вокруг слабых, нуждающихся в защите. Сюрреалистичная картина. Первый летний день. Безоблачное, ярко-голубое небо. Вокруг — чарующей красоты австрийские скалы и река Драва, так похожие на родное кавказское предгорье, на далекий, но близкий Тихий Дон. Сквозь летнюю благодать доносится пение литургии. Боль. Надежда. Страх. И одна, лишь одна свинцовая мысль в голове: «Что же с нами будет?»
Союзники большевицких людоедов вскоре дали ответ. В лагерь въехали британские грузовики, Дэвис объявил о начале погрузки. Казаки сплотились, взяв друг друга за руки. Страх и напряжение превысили все мыслимые пределы, и тут началось невероятное, страшное, на самом деле описанию не подлежащее: английские солдаты выстроились шеренгой. Прозвучало несколько приказов. «Примкнуть штыки!» И немая масса рабов Альбиона примкнула штыки. «Взять дубинки!» Глухая масса вооружилась. «Начать!» Слепая масса двинулась вперед, не обращая внимания на молящих о пощаде, стоящих на коленях женщин, детей и стариков. Схватив первых попавшихся казаков, англичане начали их вталкивать в грузовики. Но жертвы сопротивлялись. Нелепо. Напрасно. Но они сопротивлялись.
И тут начался черный ритуал жертвоприношения… Мальчик лет двенадцати не успел выпрыгнуть из грузовика, как по нему ударила дубинка стоящего рядом солдата. Кровь течет по его руке, и он смотрит на солдата. В его глазах нет ни боли, ни ненависти — лишь невинное детское «За что?»
Следующим был старый казак, оставшийся без сил после десятилетий боли и унижений. Он встал на колени перед солдатами и кинулся им в ноги, жалобно моля не отправлять его обратно в советский ад. Но англичане в этот день не знали пощады. Они не знали сострадания. Отодвинув старика сапогами, они начали его бить дубинками. Дед тихо заплакал, и слезы, смешавшись с кровью, струились с его лица прямо в грязь, прямо на сапоги каменных солдат. Русские люди прижимались к друг другу всё теснее, всё громче звучали детский плач и женские крики; молитвы и проклятия; удары дубинок и ледяное, поглощающие звуки молчание английских солдат. Происходящее не было похоже на реальные события — людям казалось, что они в кошмарном сне. Сапоги, топчущие иконы и хоругви, давящие младенцев; дубинки, ломающие кости женщин и стариков; штыки, колющие без разбора старушек и юношей, солдат и священников. И над всем этим побоищем — звон колоколов католических церквей Лиенца…
Казаков, посмевших оказать сопротивление, встретили выстрелы из английских винтовок. Но казаки были готовы на всё, лишь бы не возвращаться туда, лишь бы не к коммунистам. Они бросались на английские штыки, предпочитая смерть выдаче. Матери поднимали своих детей и вместе с ними прыгали в холодные воды Дравы, пытаясь уберечь детей если не от смерти, то хотя бы от страшных мук. Казаки не смирились со своей судьбой и в грузовиках, и в поездах. Быть заколотым британцем, выпрыгнуть из вагона на полной скорости, броситься под колеса грузовика — всё лучше возвращения в царство пыток и безумия. Тысячи казаков погибли в этот день. Десятки тысяч были выданы советским сатанистам. 1-го июня 1945-го года Туманный Альбион щедро напоил красного фараона Джугашвили русской кровью. Австрийцы, успевшие подружиться с русскими, узнали об омерзительных преступлениях в лагере. Слово «англичанин» стало самым страшным ругательством для жителей Лиенца. Британцев не пускали в рестораны, гостиницы. Им отказывали в любой помощи, не угощали ни водой, ни соляркой.
Лиенц — это урок, показывающий, что никому мы, русские люди, не нужны, и что продаст нас Европа при необходимости хоть Сталину, хоть Путину, наплевав на все договора и обещания. Урок, показывающий, что нет и не может быть надежды на иностранцев, которым русская кровь как водица, и что никто не поможет нам, кроме нас самих.
Одни мы на белом свете.
Совсем одни.
Кладбище казаков в Лиенце, Австрия. Фото: cossacks-lienz.net
Источник: https://sputnikipogrom.com/mustread/1978/lienz/
